Домовой

Ключ к замку даже не понадобился – домовой отомкнул его одним движением, откинул крышку, и я невольно зажмурился. Из сундука во все стороны брызнуло сияние – как это бывает с пиратскими кладами в мультфильмах, которые мы с Алинкой так любим смотреть. Осторожно приблизившись, я заглянул внутрь и увидел в сундуке ровные ряды переложенных сеном прозрачных старинных флаконов. Каждый из них был оправлен в золото – со своим рисунком и так красиво, что любой из сосудов можно было бы назвать произведением искусства. Внутри флаконов плескалась, сияя и переливаясь яркими бликами, серебряная жидкость.

– Ух ты! – не сдержался я. – Это еще что такое?

– Не твоего ума дело… – буркнул домовой, но все-таки объяснил: – Силодар это, понятно? Целебное зелье.

– И что он дает?

– Много будешь знать – шаурму из тебя сделают, – хмыкнул мой враг.

– Очень смешно, – я счел, что обижаться на него ниже моего достоинства.

Открутив золотую крышечку в виде диковинного цветка, домовой поднес флакон к губам и сделал маленький глоток. А затем снова махнул рукой – и крышка сундука захлопнулась, замок защелкнулся, и сначала перекрытия, а потом и паркетины с мягким стуком вернулись на свое место. Пол снова стал ровным, и незаметно, что его только что вскрывали.

– Ну, хоть прибрал за собой… – проворчал я. – А чего ты так мало своего целебного зелья принял? Выпил бы весь флакон. Глядишь, вылетел бы на радостях в окно, да больше бы и не вернулся…

– Ты чего, с башкой не дружишь, да, рыжий? – домовой побрел прочь от стены. Его еще пошатывало, но уже не так сильно. – Это ж тебе не валерьянка какая-нибудь, это силодар! Его много нельзя…

– Почему? – осторожно поинтересовался я.

– Почему-почему! По кочану. Потому что сил он, конечно, придает, и даже очень… Да ненадолго. И потом начинает так колбасить, что куда там вашему «Троянскому коктейлю»! Если переборщишь, можно и ласты склеить.

– Хорошо, что рассказал, – захихикал я. – Надо будет попробовать тебя напоить им как следует…

– Ага, как же. Доберись сначала до силодара… Сундук тебе не открыть, а эта бутылочка у меня, попробуй отбери!.. – он помахал у меня перед носом чуть початым флаконом, сжал его покрепче, вспрыгнул, хоть и довольно неуклюже, на книжный шкаф и разлегся там под самым потолком.

– Все, блохастый, тихий час. Мне надо баиньки. И не вздумай меня будить – хвост оторву, а хозяйкам скажу, что так и было…

Вскоре он и правда захрапел и проспал несколько дней. Я не видел его до тех пор, пока однажды вернувшаяся из школы Алина не объявила на всю квартиру:

– Мы сегодня на уроках лепили из разных сказок… И я слепила нашего домового. Как думаешь, мама, он еще вернется?

– Очень надеюсь, что нет, – отозвалась с кухни Вика.

– А я надеюсь, что вернется… – прошептала Алинка.

И достала из рюкзака пластилиновую фигурку довольно жутковатого вида – с выпученными глазами и растопыренными руками.

– Ого! А чего я такой урод?! – возмутился домовой, мигом появившийся за спиной девочки. – И что у меня с глазами? И голова какая-то кривая… Или это у тебя руки кривые?

– Ну что ты гонишь на ребенка! – возмутился я. – Как умеет, так и лепит. Попробуй сам что-то слепи! Думаешь, это легко? Это тебе не посуду бить! Тоже мне, критик нашелся!

– И что учительница сказала про твою фигурку? – крикнула из кухни Вика.

– Учительница сказала… – Алина подошла к своему кукольному домику, – что домовые все добрые. И что мы одна семья, раз в одном доме живем…

Вика в кухне пробормотала что-то неразборчивое, но явно неодобрительное. А Алина выбрала в домике самую красивую комнату и усадила фигурку на кровать.

– Вот, домовой, – проговорила она, – будешь здесь жить, с нами. Это будет твоя комната. Нравится? А теперь будем пить чай. Всей семьей!

И пересадила пластилинового домового в другую комнату, за стол с чайным сервизом, рядом с куклой-мамой, куклой-девочкой и куклой рыжим котом.

И тут… Тут я впервые увидел на лице своего врага улыбку – но не злорадную, а… Даже не знаю, как ее назвать. В общем, похоже, ему было приятно.

После обеда Вика вымыла посуду, взяла из вазы яблоко и села за работу, но тут зазвонил телефон. Взглянув на дисплей и узнав, кто звонит, Вика обреченно вздохнула:

– Да, Евгений Олегович?

– Решил узнать, как дела у нашей белочки, – на этот раз голос из динамика звучал несколько игриво.

– Белочка старательно трудится. Колет орешки, чтобы они стали золотыми.

– Что ж, это похвально, похвально… Но, Вика, слишком много работать тоже вредно. Может, сделаете перерыв? У меня на сегодня два билета в Большой театр на «Ромео и Джульетту», и я хотел бы пригласить вас…

Вика поморщилась, точно вместе с куском яблока откусила и половину червяка.

– Благодарю вас, Евгений Олегович, – демонстративно вежливо проговорила она. – Но я никак не смогу. Мне не с кем оставить ребенка. И потом, вы же сами сказали, что изменения в эскизы нужно внести как можно скорее…

– Зря вы отказываетесь, – теперь голос в телефоне звучал недовольно. – Это же Большой театр! Другого такого шанса может и не подвернуться. Вы там были хоть раз?