Домуша из Заброшенки

Я назвал моего друга Джеком. Всё свободное время я проводил с ним. Мы играли, гуляли. Я учил Джека выполнять разные команды, и он всё схватывал на лету. Так прошло несколько месяцев. И тут случилась трагедия, в которой я был виноват сам.

Как-то я прогуливал Джека. К ошейнику был пристёгнут поводок, но я видел, как хочется Джеку поноситься, размять лапы. И я отстегнул его. Делал я это не в первый раз и беды не ждал. Джек помчался куда глаза глядят, обогнул дом, за которым находилась площадка для выгула, и побежал вдоль проезжей части улицы по газону. Я едва достиг угла дома, когда всё случилось. Из двора вылетел грохочущий мотоцикл. Он напугал Джека, и тот отскочил на проезжую часть прямо под колёса проезжавшей легковой машины. Мой пёс пролетел несколько метров и ударился о бордюр. Водитель немного затормозил, но когда разглядел, что сбил всего-навсего собаку, ударил по газам, и был таков. Я бросился к моему псу. Джек был жив, хотя встать не мог и только жалобно и пронзительно скулил. На боку зияла такая рана, что я не мог на неё смотреть. Я схватил Джека на руки. Тот был уже довольно тяжёлым, но я тогда этого не почувствовал. Я отнёс раненого пса домой, положил его на подстилку и не знал, что делать дальше. Джек уже не скулил, а только смотрел на меня глазами, полными страданья. Я стал звонить родителям и, захлёбываясь слезами, умолял их приехать и спасти Джека.

Папа приехал очень быстро, но Джек к тому времени уже был мёртв. Я никак не мог утешиться. Ведь если бы я не спустил Джека с поводка, то ничего бы не случилось! Родители понимали моё горе. Они ни в чём меня не упрекали. И даже предложили купить новую собаку. Но я отказался. Я понимал, что никто и никогда не заменит мне моего Джека.

И вот сейчас Джек снова стоял передо мной, живой и… я хотел сказать невредимый, но на боку пса виднелась рана. Однако, она, как видно, не причиняла ему неприятностей. Он радостно вилял хвостом и лизал мои руки, а я его гладил и ласкал.

Я хотел подхватить его на руки, но Джек вывернулся и помчался вверх по лестнице. Я последовал за ним. На улице я присел на корточки, и Джек облизал мои щёки и нос своим шершавым языком. Он был так же рад нашей встрече, как и я.

— Джек, старина, хорошая моя собака! — я гладил пса и вдруг рука задела подвешенный к ошейнику жетон. Вроде, раньше его не было…

Я всмотрелся. Жетон был очень красивым. В обрамлении витиеватых узоров читались три буквы: «ДиЗ».

Что-то мне это напоминало. Это надо было обязательно вспомнить. И я вспомнил! «Домуша из Заброшенки»! Вот кем на самом деле является мой Джек! Немного было жалко, что Джек не настоящий. Но прошлого нельзя вернуть. А Домуша избрала правильный образ. Джек был моим другом, я любил его. Поэтому я ему верил и готов был пойти туда, куда он меня поведёт. Я никогда не рассказывал Домуше про Джека. Но мало ли, какими знаниями может обладать существо, подобное ей…

А Джек уже бежал по улице, то и дело оглядываясь, словно проверяя, иду ли я за ним.

Я не спускал глаз с Джека и даже не сразу заметил, что уже никаких домов по сторонам улицы нет. А впереди, в низине, куда мы постепенно спускались, клубился густой серый туман и не давал рассмотреть, что же в нём прячется.

Нет, всё же, кое-что там было. Над дорогой возвышалась серая арка, наверху которой была надпись: «Добро пожаловать!» Вслед за Джеком я прошёл под этой аркой.

Чуть дальше располагалась вторая арка. Точно такая, как первая. Только надпись была другая: «Заждались уже».

А через равный промежуток виднелась и третья арка: «Заходи, наш вкусненький!

Не могу сказать, что пройдя под третью арку я попал в какое-то помещение. Ни стен, ни потолка я не видел. Все тонуло в сером тумане. Но мои шаги отдавались гулким эхом, что позволяло предполагать, что я нахожусь внутри огромного зала. Я огляделся. Картина моему взору предстала такая.