Домуша из Заброшенки

Здесь надо сделать отступление. Размещённые по больницам заброшенцы постепенно приходили в себя. И полиция опознала среди них тех, кто много лет назад был объявлен в розыск, но так и не был найден. Почему их не искали в Заброшенке, никто объяснить не мог. Сами люди, все как один, страдали амнезией. Они в один голос уверяли, что просто легли спать, а потом проснулись в ужасном состоянии. Прошедшие годы были полностью вычищены из их сознания. Медики разводили руками. Они не обнаруживали у своих пациентов ничего, кроме общего истощения и потери памяти. Это состояние стали называть «синдромом Заброшенки». Родным сообщали, что их близкие наконец-то найдены. И родственники, некоторые из которых никогда про Заброшенку и не слышали, устремились в нашу деревню, чтобы посмотреть на свою вновь обретённую недвижимость.

Вспомнили внезапно про Заброшенку и те, кто когда-то уехал из неё, а потом начисто забыл о её существовании.

Так вот, Домуша нам поведала, что вместе с людьми вернулись и некоторые домовые. Причём, как «свои», то есть заброшенские, так и «чужаки». Плохо живётся домовым в городах. Квартиры небольшие, без собственных чердаков и подвалов спрятаться негде. Теснота, неудобства. За всеми стенками, потолком и полом другие люди живут, а, значит, домовому не весь дом принадлежит, а крохотный кусочек. Не привыкли они так!

И вот, когда хозяева заговорили, что у них, оказывается, свой дом за городом имеется, соплеменники Домуши решили возвращаться. Смущало только одно: все хозяева говорили о том, что надо старую халупу снести, а на её месте построить какой-то неведомый «катеж». Мол, в нём и удобства все городские, и вообще, так современнее.

Домушей овладела паника. А вдруг и мы захотим этот «катеж» построить, а её любимую избу снести? Кто же такое выдержит?

Мы с Юлькой переглянулись. Да, была у нас такая мечта: построить современный загородный дом со всеми удобствами, и жить в нём, сочетая блага цивилизации с преимуществами жизни на природе… Но и с Домушей считаться надо!

— Не волнуйтесь, Домуша, — успокоила домовицу Юлька, — Я ведь вам уже обещала, что вы будете и дальше жить так, как вам нравится. И дом ваш никто сносить не собирается. Но если мы когда-нибудь захотим построить современный дом с удобствами, то не на месте вашего, а рядом. А ваш дом сохраним, как памятник архитектуры и деревенского быта. Ничего в нём не тронем, даже старый телевизор не выбросим. Когда-нибудь люди сюда будут ходить как в музей и интересоваться, как жили люди сто лет назад.

Домуша кивнула, но осталась мрачной. Видно было, что какая-то мысль её тревожит.

— И что же, в новый дом нового домового возьмете? — с обидой в голосе спросила она. — сейчас много наших без работы шастает, тотчас прицепятся…

— А вы, Домуша, разве не можете двумя домами сразу управлять? — спросил я — вам, что, не положено?

— Почему это: «не положено»? Просто отродясь не было, чтобы один домовой двумя домами ворочал. А ежели доверите, я справлюсь, не сумлевпйтесь!

И наша Домуша, отбросив сомнения и страхи снова стала прежней: весёлой, расторопной и хлопотливой.

Знакомство Юлиной родни с Заброшенкой и, главное, с Домушей прошло, выражаясь высокопарно, на высоком уровне. Дом все одобрили, а от участка и вовсе пришли в восторг. С Домушей поздоровались вежливо, но вот в то, что это не просто женщина средних лет субтильного телосложения, а домовица никто не поверил. Я это видел по глазам гостей. Побродив по участку, мы по незыблемому русскому обычаю уселись за трапезу. Обильный и аппетитный стол по случаю прекрасной погоды был накрыт под открытым небом. И мы, и наши гости отдали должное экзотике, малодоступной горожанам: чаю из угольного самовара и шашлыкам прямо с мангала. А чего и сколько наготовила Домуша, я даже перечислять не берусь.

— Хорошая, Влад, у тебя домработница, — шепнула мне мама Юльки. — В доме всё чисто, да и готовит вкусно.

Она говорила тихо, но Домуша всё же услышала.

— Благодарю на добром слове, — отвесила она поклон Юлиной маме, — Да и за то, что труды мои похвалили. Только не домработница я, а домохранительница! Много лет я этот дом от всех невзгод берегу и охраняю! И хозяев моих — Влада и Ульяну люблю и почитаю, и всё сделаю, чтобы им в этом доме хорошо жилось!

— Да, конечно, простите, я просто неправильно выразилась, — залепетала Юлина мама.

— Вижу, не верите вы мне, что я домовица. Ну что же, смотрите!

И Домуша начала перекидываться. Делала она это виртуозно. Сначала перед нами появилась фарфоровая тарелка (кажется, антикварная) с необыкновенно красивым узором, затем тарелка моментально превратилась в симпатичного ёжика, который вдруг присел на задние лапки и помахал нам передней. Ёжик так же быстро и неуловимо стал старой затрёпанной книжкой, а уж книжка стала колечком, очень похожим на то, которое украшало Юлькин пальчик. И вот, перед нами снова стояла лукаво улыбающаяся Домуша.

Юлина мама и Саша сидели с раскрытыми ртами, а папа сумел, таки, выдавить из себя:

— Ч-что это было?