Дон-16. Часть 2 (Освободительный поход) (СИ)

- Точно, тогда процитируй высказывание Триканорова, комисса Первой Конной, докажи что ты точно наш.

- Лучше расстрелять десять невиновных, чем отпустить одного шпиона.

- Слушай ты Курт, Вилли, или Улли, я точно знаю, что ты немец, я точно знаю, что ты из абвера, даже больше того, я знаю, что ты ишешь какого-то нашего генерала, который тут в окружении находиться так? Ведь никакого Триканорова нет и не было никогда, а ты повелся на развод, потому что не наш ты, был бы нашим сразу сказал бы, что за галиматья про Триканорова. Так что давай колись немчура!

- Да, если вы поможете мне с информацией о генерале, и сложите оружие, то я буду ходатайствовать перед вермахтом, о вашем почетном плене, и выделении вам земель с работниками из недавно освобожденных земель.

- А хрен тебе, Елисеев лучше этого унтерменша суперменша повесить.

- Господин командир вы не имеете права, я же военнопленный.

- А попутного хрена в горбатую спину не хочешь? Наше подразделение в плен не берет, наш принцип - хороший гитлеровец, гниющий гитлеровец. Да и в плен ты попал, в форме РККА, значит ты не пленный, а просто предатель наш.

- Все давайте следующего гитлерюгу. - лжеСазонов начал упираться, что то там говорить о рейхе, о высокодостопочтенноуважаемом адольфике, но приклад ППШ в солнечное сплетение отбил приступ недержания речи, да и гебисты-особисты как-то талантливо вытолкали его, взамен ввели другого.

- Боец, какого дрына не представляешься, ты что субординацию в реке утопил? Или в абвере отобрали?

- Рядовой НННН-ской дивизии Маленков Сергей.

- Вот его красноармейская книжка, - протянул мне документ Елисеев, - обрати внимание, сам он вроде и помятый и грязноватый, а документик новый. Это мне и показалось мутным, потому и задержали, для обстоятельной проверки.

- Ну, Маленков, в каком году родился Ленин?

- В 1870, в городе Симбирске, в семье инспектора народных училищ, Ильи Ульянова.

Провоцирую и этого, вскакиваю и кричу, выкинув руку в нацистском приветствии, -

- Хайль Гитлер!

Тот успевает вскочить, выкидывая руку в ответном, но понимает, что прокололся и садится снова на место.

- Ну что дойче швайне попался?

- Я не немец, я латыш, признаю, что попался.

- Твои ошибки, слишком чистая и немятая красноармейская книжка, в абвере научили биографию Ленина лучше, чем знают наши красноармейцы, ну и твой "хайль гитлер" тоже попадалово.

- Не могу ли я как-то, выкупить свою жизнь, товарищ командир?

- Раз тебя так хорошо учили в абвере, скажи один из главных девизов большевиков?

- Кто не работает, тот не ест? Или мир хижинам война дворцам?

- Кто не с нами, тот против нас, а кто против нас тот враг, и того убиваем и мучаем нещадно как собаку Павлова. Так вот, пристрели немца, того что раскололи до тебя, и будешь воевать с нами, за свободную советскую Латвию.

- Я согласен.

- Еще бы, ну, пошли, Елисеев пошли перевербовывать эксагента авбера.

Я, Елисеев и лжеМаленков повели лжеСазонова на расстрел, выйдя из расположения прошли еще километр, и я загнав патрон в ствол парабела, вытянул из него магазин, затем кивнул Елисееву. Тот передернув затвор ППШ, взял под прицел обоих засланцев. После этого я протянул пистоль латышу-плохишу.

- На, и докажи что ты с нами, или сдохнете вместе.

Латыш-плохиш выхватил пистоль у меня из рук, бабах, и одним агентом абвера в лесу стало меньше, плохиш выстрелил неизвестному немцу в лоб, вышибив арийские высшей расы мозги нахрен.

- А теперь господин из Риги, скажи три причины, по которым мы не должны тебя убить?

- Первая, я хорошо знаю немецкий язык.

- Насрать, у нас четверо знают немецкий как родной, и нам их хватает, - преувеличил я в два раза количество немецкогундящих, ведь я из ферганской долины, у нас очень долго торгуются даже из-за трусов. А тут торг идет на прибалтийскую жизнь, лицо прибалтийской национальности, лицо приравненное к истинно арийским харям.

- Я хорошо знаю взрывное дело, это вторая причина.

- Стопицот раз накакать, у нас взвод саперов. И вообще твои бранденбургские навыки мне до фени.

- Могу водить все виды авто, и даже танки, как танки РККА, так и вермахта.

- У тя сегодня неудачный день, наверно менопауза у тя началась, у нас взвод танкистов на три танка, нахер мне еще один? Слышь Лацетис, ты или Ульманис, Банионис ты абверовский, я честно не вижу не одной причины, не мочить тебя. Чувствую, убив тебя, я увеличу мартиролог страдальцев за независимость Латвии.

- Да я согласен делать что угодно, только оставьте живым.

- Ладно, пока будешь у меня спецпереводчиком, а там посмотрим.

Мы идем обратно, с места расстрела неизвестного засланца, и я спрашиваю у плохолатыша, (ну тянет меня блин покомиссарствовать)

- Слышь мастер шпротов, а звать тебя как?

- Артур Круминьш.

- Ответь мне на вопрос: ты пошел в брандербургеры ради чего? Ради независимости Латвии так?

- Да так, я учился с 37 в Гамбурге, потом вы захватили мою страну, и я уже не смог бы адвокатствовать, как мечтал, вот и пошел ради освобождения родины.

- И что даст независимость Латвии?

- Как что, жить станет лучше!

- Кому именно?

- Как кому, всем нам латышам.

- А ты уверен?

- Да.