Так вот, надо было бы вам видеть эту самую Адриенну, когда она вернулась с аукциона, где за неимением больших средств эта благородная женщина с пылающими щеками и воспаленным взором купила… черт знает сколько метров… аптекарской фланели для согревающих компрессов!
И не только купила, а еще с большим азартом доказывала:
— Но зато ведь прямо даром!!!
…Вот вам и гравюра.
ЗАРУБЕЖНЫЙ ПИСЬМОВНИК
Идя навстречу назревшей потребности, переиздательство наше предлагает просвещенному вниманию господ соотечественников, а также соотечественниц настоящий письмовник, состоящий из образцов писем на разные случаи эмигрантской жизни и смерти.
Дорогой Владимир Андреевич!
Спешу поделиться с вами своей радостью.
Только что получил телеграмму из Ниццы, что наша фамильная персидская шаль в принципе уже продана богатейшей американке.
Деньги будут переведены, как только удастся оформить сделку.
Как видите, предчувствие меня не обмануло.
Кстати, о деньгах.
Не можете ли вы ссудить меня пятью франками до вторника после обеда или в крайнем случае до после ужина?
Если это возможно, то благоволите деньги вручить подателю, который имеет от меня официальную доверенность на всю сумму.
Заранее благодарю Вас и крепко жму Вашу благородную руку.
Дорогие и милые Анна Петровна и Александр Александрович! Какая безумная досада! Только что получили вашу милую открыточку с извещением, что вы будете у нас сегодня вечером, и безумно обрадовались.
Но пять минут назад нас внезапно выселили из квартиры, и мы должны, по новому квартирному закону, немедленно выехать на улицу.
Безумно жаль, но ничего не поделаешь.
Как только вернемся с улицы, так сейчас же пригласим вас на новоселье.
Пишите до востребования.
Любезнейший Яков Яковлевич!
Имею к Вам очень серьезное дело.
Дело в том, что мне нужна виза на въезд в Париж.
При Ваших связях Вам, вероятно, ничего не будет стоить добиться благоприятного результата.
На всякий случай напоминаю Вам, что меня зовут Семен Семенович Канданаки, землемер, 49 лет, при нем жена Мария Спиридоньевна, урожденная Папандопуло, 42 лет, и дети: Кирилл, Мефодий и Артаксеркс, 14, 13 и 12 лет, а познакомились мы с Вами, кажется, в Гурзуфе, кажется, в 1902 году, если это только были именно Вы.
Господи, как время бежит!
Писать можете прямо: Чехословакия, город Брно, угол Трно и Крно, номер пять, мне. Но визу, голубчик, непременно по телеграфу.
Спасибо, спасибо, спасибо.
Дорогой Соломон Федорович!
Вот уже ровно три с половиною месяца, как вы с честью несете знамя нашей дорогой зарубежной матушки-России.
Иных уж нет, а те далече, но вы бодро идете вперед и стоите на посту.
Но все-таки впереди огоньки.
И настанет же день, и погибнет Ваал, и идея восторжествует, как феникс из пепла.
Ура! Ура! Ура!..
Милостивый Государь г-н редактор!
Прошу вас не отказать дать место нижеследующим строкам на страницах вашей многоуважаемой газеты:
В отчет о концерте-бале в пользу «Общества борьбы с трахомой среди русских подкидышей» вкралась досадная опечатка:
С обычной грацией был исполнен чардаш не г-жой Телятниковой. как было ошибочно сказано, а г-жой Коровиной.
Примите и проч.
Когда вы будете читать эти строки, душа моя будет уже за рубежом.
Что касается тела, то это ваше дело.
Умираю, чтоб досадить окружающим, пусть повозятся.
Венков и цветов не надо, сами нюхайте.
И затем не прощайте, а до свидания. Надеюсь, скоро встретимся.
Дорогая Катя!
Не такое теперь время, чтоб жениться.
НАУКА СТИХОСЛОЖЕНИЯ
На днях получил письмо.
«Многоуважаемый Мосье.
У нас есть к вам просьба, но мы не решаемся ее выразить.
Но, между прочим, решившись, выражаем.
Мы, группа молодежи, хотим писать стихи для красо-гы и вообще для самообразования, чтобы издавать рукописный журнал, хотя бы еженедельный или раз в месяц.
Но, наверное, это очень трудно, хотя родной папа одного нашего сотрудника уверяет, что нет такого болвана, который не мог бы сочинять стихи.
Пожалуйста, будьте настолько любезны и научите в короткий срок, до востребования, и прилагаем марку в 50 сайт, для ответа.
Мне почему-то кажется, что группа эта, столь расточительно швыряющая пятьдесят сантимов, состоит из одного человека и что человеку этому не ранее как через два с половиной года исполнится полных пятнадцать лет.
Но кто его знает, может быть, и нет.
Возможно, что в самом деле пред нами новая общественная группировка, этакий коллектив честных эмбрионов, которых следует отечески поддержать и, в гроб сходя. благословить.
Поэтому не стану копаться, а просто открою курсы заочного практического стихосложения.
Итак.
— Многоуважаемая группа!
Анонимный папа одного из ваших сотрудников, увы, совершенно прав.