Дон Кихот

– Вы должны знать, господа, что в деревне, находящейся на расстоянии четырех с половиной миль от этой корчмы, случилось, что один местный регидор[173] лишился, по недосмотру или козням своей служанки, осла, и, что ни делал этот регидор, чтоб отыскать свою скотину, все было напрасно. Прошло две недели, как рассказывает народ, с тех пор, как пропал осел, когда раз на площади к обокраденному регидору подошел другой регидор из той же деревни.

– Дай-ка мне награду,[174] куманек, – сказал он, – твой осел нашелся.

– С удовольствием, куманек, – ответил тот. – Но скажи прежде, где осел.

– В лесу на горе, – сказал нашедший, – я видел его сегодня утром, без вьюка, без сбруи и до того отощавшаго, что жалость было глядеть на него. Я хотел погнать его и привести к тебе; но он уже до того одичал, что, только я хотел к нему подойти как он шарахнулся в сторону и убежал в самую чащу леса. Если хочешь пойти со мной искать его, так подожди только, пока я сведу домой свою ослицу: я сейчас же вернусь.

– Скажу тебе большое спасибо, – ответил хозяин осла, – я постараюсь отплатить тебе тем же.

Я вам рассказываю эту историю точь-в-точь так и теми же словами, как ее рассказывают те, которые досконально знают ее. Вот оба регидора и отравились пешком под ручку в лес, но когда они дошли до того места, где думали найти осла, его там не оказалось, и сколько они его ни искали, нигде не было и следов его. Видя, что осла нет, регидор, который встретил его, сказал:

– Слушай, кум, я придумал хитрость, которая поможет нам отыскать скотину, хотя бы она скрывалась в недрах, не только леса, но даже самой земли. Я отлично умею реветь по-ослиному, а если и ты немножко дока в этом, так дело наше в шляпе.

– Немножко, говоришь ты? – возразил тот. – Ну, а я тебе скажу, что со мной в этой штуке никто не сравнится, ни даже сами ослы.

– Посмотрим, – сказал другой регидор. – Ты иди на одну сторону горы, а я на другую, так что мы обойдем ее всю и во всех направлениях. Время от времени ты будешь кричать по-ослиному, и я буду кричать, и осел непременно услышит нас и ответит, если он еще в лесу на горе.

– Право, кум, – ответил хозяин осла, – твоя выдумка очень умна и достойна твоей гениальной головы.

Они тут же разошлись и пошли, по условию, в разные стороны; и оба начали почти в одно время кричать по ослиному и, обманутые криками друг друга, побежали один к другому навстречу, думая, что нашелся осел. Потерпевший, увидав кума, вскричал:

– Да неужто же это не мой осел ревел?

– Нет, это я, – ответил тот.

– Ну, куманек, – сказал первый, – вот уж могу сказать, что между тобой и ослом нет никакой разницы, когда ты ревешь, и я в жизни своей не слыхивал я не видывал большего сходства.

– Без лести скажу, – ответил изобретатель хитрости, – что эти похвалы больше пристали тебе, чем мне, куманек. Клянусь Богом, который меня создал, что ты не уступишь самому лучшему ревуну в мире. Звук у тебя высокий и сильный, тоны тонки и мерны, переливы многочисленны и быстры; словом, ты превзошел меня, и я уступаю тебе пальму первенства в этом редком, прекрасном таланте.

– Вот как! – обрадовался хозяин осла. – Ну, я теперь буду о себе лучшего мнения и буду считать, что кое-что знаю, когда у меня есть талант. Я хотя я полагал, что кричу по-ослиному довольно хорошо, но не воображал все-таки, что так уж прекрасно, как ты говоришь.

– Я скажу еще, – возразил тот, – что бывают редкие таланты, которые пропадают для света и которые плохо применяются теми, кто не умеет пользоваться ими.

– Ну, наши-то, – ответил хозяин осла, – могут годиться разве только в таких случаях, как этот, да и то дай Бог, чтоб они принесли нам какую-нибудь пользу.

После этого они снова разошлись и опять принялись реветь, но на каждом шагу вводили друг друга в заблуждение и сбегались в одно место, пока не условились кричать по два раза сряду, чтобы знать, что это они кричат, а не осел. После этого они, все учащая рев, обошли всю гору из конца в конец, не получив ни разу ответа от пропавшего осла и не найдя и следов его. Да и мог ли он, несчастный, ответить, когда они нашли его, наконец, в самой чаще леса, растерзанным волками. Увидав его, хозяин его сказал:

– А и то удивлялся, от чего он не отвечает, потому что, не будь он мертв, он бы непременно ответил вам, когда мы ревели по-ослиному, не то это не был бы осел. Но благодаря удовольствию, которое мне доставил твой ослиный рев, кум, я не считаю, что напрасно потерял труд в поисках, хотя и нашел его мертвым.

– Мы друг другу не уступим, кум, – ответил тот, – потому что хотя священник и хорошо поет, но и певчие поют не хуже.