Дон Кихот или Иван Грозный

Сервантес тут же поспешно добавляет, что Санчо Панса беззастенчиво врет, выдумывает то, чего в действительности не было. Что на самом деле Санчо выдал за Дульсинею некую простую крестьянку. Но если отбросить все эти фарсовые заклинания автора пасквиля, то остается картина богатого кортежа царицы, который встречается с Дон Кихотом = Иваном Грозным. Недаром чуть позже Герцогиня, супруга Герцога, заявляет, что «мне из верных источников доподлинно и точно известно, что сельчанка, вспрыгнувшая на ослицу, была и есть Дульсинея Тобосская и что добрый Санчо. рассчитывая обмануть другого, сам дался на обман», ч. 2, с. 252.

Более того, во второй части романа возвращение во дворец Грозного изгнанной царицы-жены описано Сервантесом еще раз, куда подробнее. Это – появление уже знакомой нам Герцогини. Она выступает на сцену ВМЕСТЕ с Герцогом, который уже отождествился у нас с самим Дон Кихотом. Имя Герцогини, как и имя Герцога, в романе не названо. Появившись, могущественная правительница далее постоянно находится рядом с Герцогом. Они представляют себой дружную семейную пару, рис. 1.51.

ВЫВОД. На страницах пародии Сервантеса отразились как изгнание Софьи Палеолог (библейской Астинь) царем Иваном III Грозным (библейским Арта-Ксерксом) из столицы, так и ее возвращение ко двору после опалы и ссылки.

Отметим еще одну любопытную деталь. Вся эта история с исчезновением Дульсинеи и, наконец, ее появление после долгой мольбы Дон Кихота, фактически означает, что Сервантес изобразил Ивана Грозного в общем-то доброжелательно.

Рис. 1.51. Герцог, Герцогиня и Дон Кихот. Скорее всего, Герцог – это и есть Дон Кихот, то есть хан Иван Грозный. Современная иллюстрация к роману Сервантеса. Взято из [765:2], ч. 2, вклейка между с. 352–353.

Выходит, что царь-хан хотя и изгнал свою жену (якобы за непослушание, а на самом деле, из-за сексуальной истории с Есфирью), однако потом страдал, мечтал вернуть ее обратно. Его мучила совесть. И, в конце концов, вернул. А Есфирь изгнал. Потом казнил. См. анализ истории Марии Стюарт (= Есфирь), рис. 1.52, в нашей книге «Западный Миф», гл. 4.

Но кроме этого «возвращения Дульсинеи-Софьи» в виде простой крестьянки, Сервантес описал во второй части романа и настоящее возвращение законной супруги Грозного как появление Герцогини, жены Герцога (= Ивана Грозного). Здесь Дульсинея = Софья = Герцогиня представлена уже в полном блеске, как могущественная царица. Вот ее первое появление на страницах романа.

Рис. 1.52. Мария Стюарт. Под таким именем Елена Волошанка = библейская Есфирь была описана в западных хрониках. Взято из Интернета.

Дон Кихот «окинул взглядом зеленый луг и в самом конце его обнаружил скопление народа; приблизившись к этим людям, он понял, что это соколиная охота… и увидел статную даму на белоснежном иноходце; сбруя на нем была зеленая, седло же – серебряное. Дама также была во всем зеленом, и одеяние ее было столь богато и столь изящно, что казалось, будто это само изящество. На левой руке у нее сидел сокол», ч. 2, с. 223.

Герцог и Герцогиня доброжелательно встречают Дон Кихота, поскольку, как лукаво «объясняет» Сервантес, они, мол, уже читали первую часть истории про него, и весьма уважают. И тут происходит удивительная сцена. Дело в том, что на протяжении всего романа, когда в присутствии Дон Кихота кто-то начинал хвалить какую-либо женщину, рыцарь сразу же заявлял, что лучше и прекраснее всех на свете его несравненная госпожа Дульсинея Тобосская. С ней, дескать, никто не может сравниться. Это такой яркий штамп в поведении блаженного Дон Кихота.

И только один раз он отступает от своего правила. И происходит это как раз в момент его встречи с Герцогиней. Дон Кихот неожиданно для всех объявляет ее ПЕРВОЙ КРАСАВИЦЕЙ. Вот его слова, обращенные к Герцогу и Герцогине: «В любом положении, поверженный или восставший, пеший или конный, я всегда к услугам вашим и сеньоры герцогини, достойной вашей супруги, достойной именоваться ПЕРВОИЗБРАННИЦЕЙ КРАСОТЫ И ПЕРВОВЕРХОВНОЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬНИЦЕЙ УЧТИВОСТИ», ч. 2, с. 226.

Все поражены словами Дон Кихота. Они категорически противоречат всем его предыдущим высказываниям о женщинах! Даже Герцог несказанно удивлен. Он восклицает:

«Стойте, стойте, сеньор Дон Кихот Ламанчский!.. Там, где царит сеньора донья Дульсинея Тобосская, НЕ ДОЛЖНО ВОСХВАЛЯТЬ ЧЬЮ БЫ ТО НИ БЫЛО КРАСОТУ», ч. 2, с. 226.