Дон Кихот или Иван Грозный

• Далее, говорится, что в гробнице («на гробнице», как путано сообщил Сервантес) лежало тело человека, «рыцаря». Сер-вантес говорит, что «рыцаря» звали Дурандарт. Может быть, это прочитанное справа налево словосочетание, что-то вроде Ордыния-Орда, то есть РДН+РД – ДРН+ДРТ. Специально подчеркнуто, что это был не барельеф, медный или мраморный, а настоящее тело из костей и плоти. Скорее всего, речь тут идет о мумии. То есть о бальзамированном, «законсервированном» теле правителя. Не исключено также, что Сервантес описал тут богатый покров на раку Василия Блаженного, изготовленный в XVI веке и показанный на рис. 1.89. Атлас, шелк, серебряные и золотные нити, лицевое шитье. Сама мумия находилась, вероятно, в саркофаге, как и положено «древне»-египетским мумиям. Покров лежал на гробнице, сверху, так что Сервантес вполне мог сказать, что изображение усопшего «лежало на гробнице». Мы показали в книгах «Империя» и «Библейская Русь», что библейский Египет – это Русь-Орда, а потому египетские погребальные обряды – это старинные русско-ордынские обряды, предназначенные для похорон ордынских правителей и их приближенных в Гизе или Луксоре. Умерших бальзамировали на Руси, после чего мумии перевозились морем в Египет. О том, что бальзамирование действительно практиковалось на Руси, мы уже неоднократно рассказывали.

• Далее Сервантес говорит, будто этот рыцарь Дурандарт (то есть, вероятно, Ордынская мумия) время от времени оживал и с тяжким стоном произносил несколько фраз. Это замечание Сервантеса основано, может быть, на том обстоятельстве, что хорошо изготовленные мумии «выглядели как живые». Могла сложиться легенда, что бальзамированный правитель «просто спит», но иногда «просыпается». Вероятно, наши предки считали, что поскольку хорошее бальзамирование неплохо сохраняет вид тела, то в нем сохраняется и жизнь.

Здесь уместно вновь вернуться к Алевизову Рву у собора Покрова на Рву. Напомним, что Ров был заполнен водой, хотя изредка его отдельные участки осушались при помощи шлюзов. Замечательно, что Сервантес также отразил это обстоятельство. Судите сами. Дон Кихоту, находящемуся на дне пещеры-Рва, рассказывают следующую путаную историю. Дескать, у захороненного здесь рыцаря Дурандарта был оруженосец по имени Гуадиан, который очень любил своего господина. Так вот, этот оруженосец, «был превращен в реку, названную его именем, но как скоро ЭТА РЕКА ДОСТИГЛА ЗЕМНОЙ ПОВЕРХНОСТИ и увидела солнце мира горнего, то ее столь глубокая охватила скорбь от разлуки с тобою (с Дурандартом – Авт.), что ОНА СНОВА УШЛА В НЕДРА ЗЕМЛИ, однако ж река не может не следовать естественному своему течению, а потому ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ ОНА ВЫХОДИТ НАРУЖУ И ПОКАЗЫВАЕТ СЕБЯ СОЛНЦУ И ЛЮДЯМ. Помянутые лагуны питают ее своими водами, и, вобрав их в себя вместе со многими другими, в нее впадающими, она величаво и пышно катит волны свои в Португалию», ч. 2, с. 173.

Несмотря на мутность этого текста, его суть, после всего сказанного нами, быстро проясняется. Нам рассказали будто бы о реке в Испании, то выходящей на поверхность, то вновь ныряющей под землю. Такие реки действительно бывают. Однако, «река», о которой говорит Сервантес, как-то напрямую связана с пещерой Монтесиноса, и с находящимся здесь захоронением «рыцаря». Ведь именно его оруженосец был превращен в эту странную «прерывистую» реку. Скорее всего, Сер-вантес фактически сообщил нам здесь, что «река» – это глубокий Алевизов Ров, обычно заполненный водой. Но время от времени отдельные его участки осушались, по тем или иным соображениям. Потом снова наполнялись водой. Так что «река во Рву» то уходила под землю, – когда Ров осушали, то вновь появлялась на поверхности (когда Ров вновь заполняли водой). Вполне понятная картина. В заключение этого раздела приведем еще одно изображение Алевизова Рва и ворот Спасской башни с образом Спаса над ними, рис. 1.105. Здесь Ров показан заполненным водой.

27.4. Извлечение сердца и его взвешивание египетским Анубисом на весах истины

Говоря о захоронении в саркофаге «рыцаря» Дурандарта, то есть царя Василия Блаженного, Сервантес приводит следующую на первый взгляд странную историю.

Хранитель Монтесинос сообщает: <<«Это и есть мой друг Дурандарт… Одно меня удивляет: я знаю так же твердо, как то, что сейчас не ночь, а день, что Дурандарт свои дни скончал у меня на руках и что после его смерти я собственными руками ВЫРЕЗАЛ ЕГО СЕРДЦЕ, И ВЕСОМ ОНО БЫЛО, ПРАВО, ФУНТА В ДВА, – ведь, по мнению естествоиспытателей, у кого сердце большое, тот отличается большею храбростью, нежели человек с маленьким сердцем. А коли все это так и рыцарь этот ПОДЛИННО УМЕР, то как же он может время от времени стенать и вздыхать, словно живой?»