Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

–Видите ли, я думаю, вернее предполагаю, – осторожно начал врач глебиного отделения, – что у мальчика в результате нервного перенапряжения разрушились негласные барьеры, а мозг это очень тонкий и загадочный механизм. От гения до шизофреника рукой подать. Умение планировать, достигать цели самыми неожиданными средствами…. Вот мы с вами знаем, что выше головы не прыгнешь. И никогда не попытаемся это сделать, а у него этого запрета или если хотите, барьера – нет. Вот он и прыгнул. Конечно, свою роль сыграло простое везение. Ему просто очень повезло, что все что он наконструировал не взорвалось от первой же искры.

–Но тут есть одна странная вещь, Лев Павлович, – заметил «доктор Айболит», – он признает все: то, что собрал ракету, то что ее запустил, но напрочь отрицает факт присутствия этой девочки, его одноклассницы. Причем отрицает упорно.

–Ну это уже вам разбираться. Мы проверили, вроде действительно никто ему сознательно не помогал, – сказал «старший» кэгэбэшник, – короче, свою работу мы сделали, расследование завершили. А уж лечить его – это ваша работа.

–А что с теми, кто ему помогал? – спросила женщина.

–А ничего, – махнул рукой врач в штатском, – ну отправили начальника свалки на пенсию. Отцу этого вундеркинда строгий выговор влепили. Но вины по сути ни у кого нет. Да и на производстве за него вступились. Говорят, что очень хороший специалист в области космонавтики. А мальчик – это уже династия. Друзья его тоже вроде как ни при чем. Не они же кнопки нажимали. Провели конечно с ними разъяснительные беседы, но на учет в милицию не поставили. В принципе нормальные ребята, осознали что натворили, раскаялись. А тот кто всю эту кашу заварил, у вас теперь находиться. А для общественности и иностранцев мы тоже свою версию выдвинули. Потом в газетах прочитаете. Ладно, желаю всего доброго, мы тогда пойдем.

Врачи вежливо попрощались в ответ. Комитетчики направились к двери.

–Халат можно здесь оставить? – спросил тут что сидел у углу, перекидывая его через спинку стула.

–Да-да, оставляйте, медсестра потом уберет, – ответил врач приемного покоя.

–До свидания, – с этими словами оба кэгэбэшника покинули кабинет. А медики продолжили совещание.

–Виктор Иванович, я думаю, что пусть пока мальчик «поспит», – взял слово врач приемного отделения, – мы со Львом Павловичем посоветовались и решили, что особо сильнодействующие средства применять не будем. Но без лекарственной терапии не обойтись.

–Аминазин только не назначайте, – перебила его женщина-врач, – после него мозги тяжело восстанавливать.

–Сейчас он прежде всего должен успокоиться, нервная система крайне истощена, как следствие мальчик путает свой воображаемый мир и реальный, – продолжил излагать методику лечения Лев Павлович.

–Я согласен с вами, – Виктор Иванович, задумчиво теребил в руках шариковую ручку, – но случай крайне интересный. Тут главное не переусердствовать.

–Может ему дополнительные процедуры назначить? Электросон например, – предложила женщина-врач, – не одними же таблетками лечить.

–Ему электросон сейчас как мертвому припарки, – со скептицизмом ответил врач приемного отделения, – нет уж, пускай поспит недельку на транквилизаторах, а там видно будет.

–А как вы хотите его из сна выводить? Сразу или постепенно? – хитро прищурившись спросил «доктор Айболит».

–Хм, – вопрос поставил Льва Павловича в тупик, так далеко он не заглядывал, – думаю постепенно. Будем уменьшать на четверть таблетки в сутки и так до нуля.

–А я бы – сразу, – возразил Виктор Иванович, – пусть он проснется утром и прошлые события покажутся ему страшным сном, ночным кошмаром.

–При резком снятии с препаратов может возникнуть обратная реакция, – возразила женщина, – пусть уж лучше постепенно приходит в себя.

–Но он же недолго будет принимать транквилизаторы, организм не успеет привыкнуть, – возразил «Доктор Айболит».

–Нет, это риск, – присоединился к Виктору Ивановичу врач приемного отделения, – через неделю снизим дозу транквилизаторов и попробуем поговорить с ним.

–Хорошо, как говориться на том и порешили, – подвел итог совещания Виктор Иванович. Все стали собирать бумаги, выписки и справки со столов и через несколько минут в кабинете остался лишь врач глебиного отделения.