Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

–Ого, почти полпервого, – присвистнул Кира, его тоже клонило ко сну, – нам надо на метро успеть. А то домой только к утру доберемся.

В метро он все предлагал проводить Ирку до дома, но она решительно отказалась.

–А как ты назад поедешь, когда метро закроют? – спросила она Киру. Тот не сумел ответить на это вопрос. А заваливаться к Ирке, чтобы она представила его родителям что-то типа: «Это мальчик с которым мы сбежали из пионерлагеря», было как-то неудобно. Ирке и так грозила взбучка, а своим приходом он еще добавит масла в огонь. Поэтому они решили что созвонятся утром и Ирка продиктовала Кире свой телефон, который тот, так как записать было не на чем, просто запомнил, несколько раз повторив про себя номер. В метро они разделились. Первым вышел Кащей, пожелав всем удачи, на следующей остановке – Митька. А Кира – поехал по глебиной ветке, но в другую сторону. Все устали, да и говорить в дребезжащем вагоне метро было трудно. Выйдя на станции, Глеб Ирка и Ленка пошли пешком, так как автобусы уже не ходили. Прохожих на улице тоже не встречалось и лишь светофоры на пустых перекрестках исправно переключали свои круглые фонари. Глеб посмотрел на деревья, в бледном свете люминесцентных фонарей, листва на них казалось безжизненной и зелено-серой. Но прохлада ночи и близость Ленки приятно радовало его. Он радовался, и этой ночи, и этому ночному миру, когда все уже давно спят, а он идет с девочкой которую любит и чувствует себя легко и беззаботно. Ирка жила в доме, который стоял перед ленкиным. Поэтому чуть свернув, они проводили ее до подъезда. И когда она взбежала по ступенькам, попрощались, и не сговариваясь направились к ленкиному дому. Оставшись наконец наедине Нелева тихо сказала.

–Глеб, вот ты столько всего сделал, а я не знаю что тебе сказать, – она шла рядом опустив голову, – спасибо – это мало и скучно. То что я люблю тебя ты и сам знаешь. А больше ничего в голову не приходит.

–А не надо ничего говорить, – ответил Глеб, – ты здесь, и мне этого достаточно. Я не Дон Кихот, не рыцарь с ядерными ракетами. И не псих. А если что-то хочешь сделать для меня, то как-нибудь сыграй на пианино, помнишь как весной.

–Обязательно, – пообещала Ленка, они уже подошли к ее подъезду и дальше провожать ее Глебу не имело смысла, – ты завтра придешь или позвонишь?

–Как получиться, – ответил он, – ох, чувствую и суматошный завтра нам день предстоит.

–Но это только завтра, – перейдя на шепот сказала Ленка.

–Именно, – кивнул Глеб и приблизившись к ней почти вплотную тоже прошептал, – осталось еще одно…

Он не договорил и крепко обнял Ленку прижав ее к себе, а она обхватила руками его за шею. Теперь он ее поцеловал по настоящему, в губы. Мягко, нежно и в тоже время с каким-то упоением. Глеб слишком долго боялся за нее и слишком соскучился. Они стояли так всего несколько секунд, потом он ее отпустил. Сердце билось как сумасшедшее, он успел почувствовать ее тепло. У Ленки тоже сбилось дыхание. Она смотрела на Глеба с восхищением и любовью.

–Ну что, до завтра, – прошептала она.

–Да, до завтра, – ответил Глеб и проследил взглядом как она исчезла за дверью подъезда. После чего, пошел назад, к своему дому. Вопросы, врачи, милиционеры, кэгэбэшники, ученые, – это все будет завтра. А сейчас он придет домой и ляжет спать. И ему приснятся очень хорошие добрые сны без ядерных ракет, черных чемоданчиков, военных орбитальных станций и тарелок инопланетян. Но ему обязательно приснится Ленка. Глеб шел по пустой улице и чувствовал спокойные запахи ночи, которые наполняли воздух. Вот она – свобода и спокойствие, которые он так долго искал. Неврастения бункеров пропала. А еще он обязательно подарит Ленке цветы, не завтра, так послезавтра, и не покупные, а которые соберет сам. И больше он никогда не наденет военной формы. Кошмары закончились, они так и не смогли победить его, он оказался сильнее, и теперь домой возвращался уставший, но счастливый мальчик.

июль 2000 – август 2002 гг.