Дон Педро

– «Фанера» наша уже прилетела, – шах поставил доктор.

– Пусть стоит и ждёт, может серьёзные раненые появятся, а не поцарапанные в ногу.

– Сквозное ранение. Просто счастье, что Большая подкожная вена не задета. Ладно, что я вам отец родной что ли. Хотите в палатке под выстрелами лежать, флаг вам в руки, как вы выражаетесь, – насупился и перешёл на вы доктор. На профессора Преображенского похож не был. Скорее на доктора Борменталя. Длинный, худой, даже тощий. И чубчик на левую сторону, как у Гитлера. Ещё усики кошачьи тонкой полоской. Их почти не видно, – Колосков самый настоящий блондин. – Вот тебе ещё две таблетки Новальгина (так раньше называли Анальгин). Прими сразу обе. Только, как вернёмся, ты китайцу своему весточку дай. Пусть ещё добудет и непременно германского. Остальные хуже. В крайнем случае – швейцарского. Пойду. Без тебя раненых хватает. Отправлять буду на «Фанере» нашей в Читу.

– Пётр Петрович, если не сложно, пошлите кого-нибудь за Баграмяном, – немецкий Новальгин действовал так себе. Рану пришлось вскрывать, хоть пули и не было в ноге. Чистил Колосков и ругал, что сразу спиртом не полил. Где ещё тот спирт взять было.

Стояли всем полком в непосредственной близости от деревни. Окапывались, маскировались. Японцы за прошедшие сутки отметились только два раза. И оба с предсказуемым результатом. Первый раз по железной дороге пришёл состав с пятью вагонами и тремя платформами. На платформе был один танк и две батареи пушек. Танк, судя по тому, что о нём написано в документах, которые прислали в прошлом году из Хабаровска для ознакомления с техникой вероятного противника – просто уникальный. Нет, так-то он – хрень полная, ну, как танк. А вот как образец для подражания – это да. Назывался красиво – Тип 89 или «И-Го», масса танка целых 11,5 тонн, но это ерунда, главное в нём – дизельный двигатель, и это первый в мире серийный танк, оснащённым таковым.

Танк, как и обе батареи орудий Тип 41 – 75-миллиметровое японское горное орудие, лицензионная копия германской 75-мм пушки Krupp M.08, захватили, перебив почти полностью прислугу, и захватив в плен целого полковника. Всё это здесь было не нужно, и этим же составом всё отправили в Хабаровск, даже машинистов и кочегаров не поменяли, только приставили к ним помощниками диверсантов, что дожили в целости и сохранности до прихода основных сил полка. Таких оказалось десять человек. Ещё пятеро было раненых легко и двое тяжело, считая Брехта. Семеро ребят погибло. Старшим Баграмян поставил Светлова. Пусть презентует трофеи командарму Блюхеру. Тут серьёзным орденом попахивает.

Второй визит японцев закончился менее результативно с точки зрения трофеев. Добыли только два пулемёта Тип 92 в авиационном варианте. Их сняли с подбитых самолётов Истребитель И-96 ВМС Императорской Японии (яп. Кюрокусики кандзё сэнтоки/Мицубиси Эй-Го-Эму). Вообще, судя по имеющейся у РККА информации, японцы сделали его для авианосцев, но вот то ли ещё авианосцев нет, то ли решили засветить новинку, только в этом году начавшую поступать в армию, но прилетело звено И-96, и их тридцать «Браунингов» за полминуты в куски превратили. После падения обследовали, и оказалось, что два пулемёта можно починить. Прибрали. Самолёты тоже по кускам собрали и отправили в Хабаровск. Пусть наши конструкторы поразбираются, всё же творения гения конструктора Мицубиси Хорикоси. Того самого – Мицубиси. И главное, как танк – первый в мире серийный танк с дизельным двигателем, так это – первый в мире истребитель-моноплан корабельного базирования. Соберут всякие Туполевы с Яковлевым из кучи кусков, может, чего интересного для себя почерпнут.

Больше пока самураи не досаждали. Сосредотачивались, должно быть. Долго что-то. Надо было один истребитель отпустить. Пусть сообщит, что их гениальная идея по заманиванию РККА на живца полностью удалась. Щука наживку захватила. Только теперь и осталось, что эту щуку ущучить.

Подействовали таблетки немецкие. Нога только чуть постанывала. А вот и улыбающаяся физиономия будущего маршала.

– Иван Яковлевич, тут ребята тебе гостинцы прислали, – самый воинственный армянин СССР протянул Брехту холщовый мешок, звякнущий содержимым.

– Тяжёлый, – чуть не выронил подарок Брехт.

– Так в основном серебро! – Баргамян отобрал мешок у полковника и высыпал его содержание на мат, что прикрывал пол в медицинской палатке.

– Хрена се! – на коричневой коже мата, приковывая взгляд пёстрыми ленточками колодок и цветной эмалью самих цацок, лежала целая куча орденов и медалей.

Все в отдельном полку знали, что командир, мать его – фалерист. Нет, Иван Яковлевич не ходил и не рассказывал всем подряд об этом. Он поступил по-другому. Ассиметрично, как один будущий президент скажет. Он заказал столяру из соседней деревушки красивую рамку, добыл кусок синего бархата и все японские ордена и медали, добытые в ходе Хасанского инцидента, повесил в виде картины у себя в кабинете. Любой заходящий мог лицезреть, подойти поближе и детально разглядеть коллекцию не возбранялось.