Дон Педро

Брехт почти трезвый сидел и думал. Что делать с этим комиссаром, прости господи. Может свернуть ему шею и выбросить из вагона, а что пьяный пошёл покурить да и выпал. И какое-то шестое или седьмое чувство остановило. Сошли в Хабаровске вдвоём, комиссар молчал, может, забыл, что спьяну наговорил. Отчитались у Блюхера. И Брехт поехал в Спасск-Дальний. Почти месяц прошёл, занимался полком, пристраивал новые машинки, переделывал японские танки под зенитные установки, созванивался с Симоновым, просил предусмотреть крепление на ППТРС для оптического прицела сразу, чтобы потом не переделывать. И тут вдруг звонок от Тухачевского. Прибежал в штаб, мозжечком чуя, что всё плохо.

А оказалось вон чего.

– Иван Яковлевич. Приказ на тебя пришёл, даже несколько. Во-первых, поздравляю с орденом «Красного Знамени», а во-вторых, тут начальник Политуправления Московского военного округа и член Военного совета при народном комиссаре обороны СССР Лазарь Наумович Аронштам за тебя похлопотал. Ворошилов его просьбу уважил. Отправляешься в Кызыл военным советником.

– Куда? – хрень какая.

– В Тувинскую Народную Республику, раньше называлась Народная Республика Танну-Тува. Столица у неё город Кызыл. Там есть советское посольство, вот при нём будешь военным советником. Не боись справишься. Там всех войск меньше полка. Кавалеристы. Монголы, одним словом, на своих мохнатых лошадках и дикие совсем. Что рад? Так, время нет, заканчиваю. Приказ получишь у меня в Москве, награждения через пятнадцать дней. Так что, покуйся и срочно выезжай. До встречи.

Трубка загудела. Вот так, так. И как это воспринимать? Аронштам слово сдержал, загнал, куда Макар телят не гонял. В пустыню, учить кавалеристов воевать. Да он ещё тот кавалерист. Не знает, какой рукой пику держать, а какой шашку или у тувинцев мечи ещё.

Стоп. А ведь замечательно!! Отсидеться за границей пока тут чистки идут. Ай да Аронштам, ай, да сукин сын. Сам значит погибай, а товарища выручай. Самого-то его расстреляют скоро, а вот товарищ Брехт благодаря его стараниям может и выживет.

– Куй! Дан приказ мене на Запад!

Глава 8

Событие двадцать второе

Разговор двух секретарш:

– Страшное это изобретение – пишущая машинка!

– Почему?

– Когда не работаешь, всем сразу слышно!

Москва встретила солнцем и лужами. Ночью прошёл дождь, и лужи на асфальте были жёлтые от пыльцы тополей. За Брехтом прислали машину. Подошёл к нему прямо в вагоне капитан и, козырнув, предложил следовать за ним.

– На награждение? – Иван Яковлевич подхватил роскошный кожаный чемодан производства артели Дворжецкого и ступил на перрон. Площадь трёх вокзалов шумела, бегали носильщики, суетились люди. Прохаживались милиционеры в белых гимнастёрках и синих галифе. Столица!!

– Награждение? – капитан попытался поймать за шиворот носильщика. Удалось только на втором экземпляре, – Прими, – он кивнул на чемодан в руке Брехта парню цыганской наружности, – Нет, тащ полковник, маршал Тухачевский хочет с вами пообщаться.

– Понятно.

Они прошли на площадь и сели в обычный ГАЗ-А, носильщик потребовал рупь. Пришлось доставать и отсчитывать мелочь. Рублёвой бумажки не нашлось. И цыганистый носильщик и строгий капитан смотрели осуждающе. Нищета, мол, с провинции нагрянула, а не – «Понаехала».

Машина, попетляв по улочкам, привезла на угол Красной Площади, где ещё два года до постройки в 1938 году здания Наркомата Обороны с башней будет находиться и сам наркомат обороны, и генеральный штаб, и Политуправление, и управление боевой подготовки, и ВВС, и ВМС. Всё рядом и под рукой.

На входе милиционер, а не военный, посмотрел на Брехта с чемоданом осуждающе, долго изучал ксиву и раз десять при этом скосился на коричнево-кожаное совершенство с пряжками блескучими. Молний не нашли, наверное, ещё и не изобрели и долго думали, как же тогда чемодан застёгивать. И ничего путнего не придумали. Пришлось пойти по примеру обычного дерматинового собрата. То есть, жёсткий корпус обтянули, только не дерматином, а очень хорошо выделанной кожей с тиснением под крокодиловую. Но на дерево Иван Яковлевич не согласился, и каркас сделали из алюминия. Дюрали, наверное, раз жёсткая. Или до дюралюминия ещё не дошла научная мысль? Нужно будет зайти к лётчикам поинтересоваться. Он ведь кучу сплавов алюминиевых знает в процентах. Всё же металлург по образованию. Сподобится и дюраль его именем назовут. Будет сплав брехтовский.

– А из чего у вас самолёт сделан?

– Как из чего? Самая настоящая отечественная «брехня»!!!

– А что у вас чемодане, товарищ полковник? – не выдержал дотошный милицейский сержант(один просвет и одна звездочка в петлицах).

По возрасту старше Брехта, и проблема, видимо, уже со зрением, щурился удостоверение рассматривая.