Донал Грант

«Полнота радостей пред лицем Твоим!» [35] Арктуру охватило такое чувство абсолютной беспомощности, что в ней впервые пробудилась отчаянная отвага и надежда на заступничество Отца, сотворившего её и вдохнувшего в неё жизнь. А ведь какой отец не откликнется, когда сын прибегает к нему за помощью? Какой отец не хочет, чтобы дочь смело и доверчиво просила его о защите? Бог неизменно относится к нам как к Своим чадам и потому по — настоящему удовлетворяется лишь тогда, когда мы всерьёз начинаем взывать к Его отцовству. Арктура воззвала к Богу — Отцу, и тут же почувствовала, что на неё сходит сон, который в то же самое время был совсем не похож на обычную дремоту. Быть может, это был тот отдых и покой, что утишает и успокаивает измученный дух?

Но внешняя тьма всё так же давила на неё. Арктура вспомнила, что скрывается под её покровом, вспомнила, как впервые спустилась сюда с Доналом, и её снова охватил безотчётный ужас. Он подымался в её душе и становился всё сильнее, пока не разросся до угрожающих размеров. Она начала рассуждать сама с собой: ведь Господь уже провёл её через страхи и сомнения и уберёг её душу и веру! Но паника не поддавалась никаким уговорам. Больше всего она боялась самого страха, а это и есть самый что ни на есть жуткий из всех кошмаров. Но затем в ней снова проснулась вера: если тьма ночи не затмит её от Него, то и тьма страха Ему не помеха! Она услышала гром. Сначала это были далёкие, бормочущие раскаты, но потом они зазвучали громче и ближе. Может, это Бог спускается к ней с небес?

Некоторые люди почему — то панически боятся молнии и грома, но в Арктуре до сих пор жило детское ощущение того, что это гремит Господь Бог. Вот и теперь гроза успокоила её: Бог был совсем близко! Она лежала на страшном ложе, слушала великий небесный орган, и ей казалось, что звуки складываются в слова. Сам Бог обращался к ней, говоря: «Я здесь, дочь Моя. Не бойся!»

Самое худшее, что может с ней случиться, это смерть от голода и жажды, рассудила Арктура. А ведь это не так уж и страшно! Над её головой снова прозвучал гром, а вслед за ним переливчатый звон призрачных струн. Арктура вздрогнула. Ей уже сотни раз приходилось слышать эту неземную музыку, лёжа вот так же в темноте, в полном одиночестве, — ей, умершей женщине, которую когда — то оставили здесь умирать. Кто знает, может быть, она лишь сейчас впервые слышит её по — настоящему, вместе с пением ангелов, живущих где — то там, в небесной синеве?

Явь и грёзы начали переплетаться в её сознании. Она упрямо помотала головой, строго велела себе не глупить и попыталась отогнать эти странно — причудливые фантазии, но они упорно возвращались вместе с реальными воспоминаниями — большей частью об её приключении на крыше и о Донале Гранте. Через какое — то время она задремала, но потом внезапно проснулась от нового прилива неодолимого страха, который, казалось, нарастал всё время, пока она спала. Она приподнялась на кровати и начала напряжённо вглядываться во тьму. Ей чудилось, что со стороны каменного алтаря к ней медленно приближается какая — то фигура, словно сотканная из ещё более глубокого мрака. Она ничего не слышала, ничего не видела, но всеми фибрами своего существа ощущала чужое присутствие. Оно подходило всё ближе и ближе. Она знала, что это всего лишь зыбкий призрак, рождённый её собственным воображением, но готовый вот — вот обрести жизнь и дыхание.

Стоит ей хоть на миг сдаться и признать его существование, он тут же жадно схватится за долгожданную реальность и заключит её в свои костлявые объятья! Арктура громко вскрикнула, но призрак неуклонно приближался и уже готов был схватить её, как вдруг всё переменилось — так чудно, так волшебно! Страх куда — то исчез, и вместо него пришло ощущение полного, безмятежного покоя: во всей вселенной не было ничего такого, чего стоило бы бояться! Вокруг неё была тихая июньская ночь, до краёв наполненная дивными, ароматными розами. Спасибо милому, чудному Отцу! Но как это случилось? Быть может, Он послал к Арктуре её покойную маму, чтобы её ласковые мысли осыпали всё вокруг розовыми бутонами? Но почему она решила, что это мама? Ведь Сам Бог выглядывает из сердечка каждой цветущей розы на земле! Арктура готова была петь от радости, но почему — то не смогла произнести ни единого звука. Как было бы замечательно рассказать обо всём этом Доналу Гранту! Ведь она в своём несчастье воззвала к Богу, и Он услышал её и спас от беды и скорбей. Отец пришёл к Своей дочери! Вопль её сердца долетел до неба и коснулся Его души!

А что если она умрёт здесь, в часовне? Придёт ли тогда Донал, чтобы искать и найти её? Нет, нет! Лучше она сама явится к нему во сне и станет умолять его ни в коем случае не приближаться к этому жуткому месту. Лучше ему не видеть, как она лежит здесь подобно той бедняжке, на которую они смотрели когда — то вместе.