Донатор

Найти подходящую коляску оказалось непросто. Пришлось напрягать нашего главврача. С его помощью меня приняли в одной фирмочке, а там техник начал мучать меня медицинскими подробностями. Оказывается коляски подбираются индивидуально. Для улицы нужна коляска активного типа, она отличается облегчённой конструкцией. Для Марины наверное лучше была бы коляска с электроприводом, но из-за тяжёлой батареи она имеет избыточный вес. К сожалению в России долгое время не думали об инвалидах и для колясок не имеются условия для передвижения. Выходом является приобретение продвинутых изобретений топовых фирм. Например немецкая Meyra Optimus отличается повышенной надёжностью узлов и механизмов, заряд аккумуляторов до 70 км, удобные регулировки под клиента и относительно небольшой вес. Из минусов конечно кусачая цена — полляма рублей. Зато она имеется в наличии в магазине «Медтехника» и специалист обязуется быстро подготовить её к использованию. Мы договорились, что он привезёт коляску прямо в интернат и на месте подгонит.

В комнате коляска выглядит как космический корабль в старом гараже. Тёмно-серый корпус, рубчатые колёса и джойстик управления под левую руку. Пациентка обалдевшим взором смотрит на нас. Мы — это Евгения Викторовна, её сотрудница, техник и я.

Мне надоел этот спектакль, я подхватил на руки почти невесомое тело и усадил её в коляску.

— А я тебя просила об этом? Зачем ты лезешь в чужие дела? То спасать кидается, то коляску притащил.

Народ слинял из комнаты, оставив меня наедине с вспыхнувшей девушкой. Я понимаю, что психическое состояние человека, пошедшего на суицид явно далеко от нормального. Длительное изучение трещинок на потолке перемежается вспышками ярости. Короче жесточайший депресняк и к сожалению у неё имеются на то причины.

Девушка вышла из себя сразу оказавшись в новой коляске. Мне пришлось выслушать пренеприятнейшие вещи о себе. Но вскоре она резко успокоилась и заплакала. Ужасно смотреть на этого ребёнка, познавшего самые худшие стороны жизни. Именно в этот момент я принял решение, что буду пытаться помочь ей. Пусть даже для этого придётся поступиться личным комфортом. Не должно быть так, что столько навалилось на неокрепшее сознания. Взрослый сломается, а эта еще воюет.

Марина также внезапно успокоилась и поёрзала в коляске, — а как её заставить ехать?

Я быстро позвал привёзшего коляску техника, тот с перекошенной физиономией стоял у окна в коридоре. Пятитысячная купюра поправила ему настроение и он в течении двадцати минут не только подогнал коляске под хрупкое тельце девочки, но и провёл ликбез по её эксплуатации.

Ну и ладушки, видя, что Марина увлеклась новой игрушкой, мы удалились из комнаты.

Чтобы понять, смогу ли я помочь девушке пришлось выкраивать время в своём графике и ехать в Москву.

— Вы знаете, в принципе это новообразование вполне операбельно и прогноз положительный. Мы даже поставили Сафину в очередь, проблема в том, что такие больные зачастую не успевают дождаться своей очереди.

— Что значить такие больные? — я сижу в ординаторской неврологического отделения, напротив меня лечащий врач, молодой ещё мужчина.

— А то и значит, платные операции составляют более 70 %. Такова реальность, здесь я ничем не могу помочь. Мы и так просунули её вперёд прочих бюджетников. Краниофарингиома гипофиза характеризуется развитием эндокринных, обменных нарушений, синдромом внутричерепной гипертензии. Конечно с этим можно жить продолжительное время, но своевременное хирургическое вмешательство позволит жить полноценной жизнью.

Знал бы врач, что этот диагноз относительно невинный для нас, а вот утром у меня уже состоялась встреча с другим неврологом. Основная наша проблема — это страшный диагноз, мышечная дистрофия. Звучит смешно — дистрофик, подумаешь, подкачался, сожрал анаболиков и уже не дистрофик.

К сожалению это неизлечимая на данный момент болячка с близким летальным исходом. На мой конкретный вопрос врач помялась, но ответила, — года полтора, два от силы. Лечащий врач согласилась со мной встретиться только после звонка Евгении Викторовны. Я же посторонний человек и не могу получать конфиденциальную информацию такого характера.

Мышечная дистрофия Беккера является генетическим заболеванием, короче говоря, это патология Х-хромосомы и болеют в основном мальчики. Но Марине «повезло» в этом плане, скелетные мышцы из-за нарушений выработки белка дистрофина замещаются жировой или фиброзной тканями. В результате ребёнок не может нормально двигаться, развивается сколиоз и здравствуй инвалидная коляска. Добивает таких больных дыхательные или кардинальные осложнения.

Невесело, повода для оптимизма маловато. Неудивительно, что девушка решила прервать свою бренную жизнь. Постоянно жить с болями и, главное нет надежды. Несмотря на тщедушное тело, Марина Сафина достаточно взрослая и чётко понимает свои перспективы, вернее их отсутствие.