Донбасс

— Попка, попочка! — ласково сказал он сердитой птице. — Вытащи-ка счастье молодому человеку.

Попугай зло клюнул в ящик и вытащил билет. Виктор прочел: "Вы родились под знаком Зодиака. Вас ждет неожиданное счастье, но бойтесь зеленого глаза и плохого соседа".

— Так! Ясно! — захохотал Виктор.

— Купите и вы, молодой человек! — обратился продавец к Андрею.

Попка опять сердито клюнул и вытащил билетик. Андрей, невольно волнуясь, развернул желтую бумажку, словно в ней действительно было предугадано, что ждет его в этой жизни, и прочел: "Вы родились под знаком Зодиака. Вас ждет неожиданное счастье, но бойтесь зеленого глаза и плохого соседа".

— Это что же? — рассердился Андрей. — Выходит, все билетики одинаковые?

— Нет… — смущенно пролепетал продавец. — Бывают разные… Какая судьба…

— Это судьба у нас с тобой одинаковая! — смеясь, вскричал Виктор и хлопнул приятеля по плечу.

Но честный Андрей разозлился не на шутку. Теперь было стыдно за секундное волнение, когда разворачивал билетик, и обидно, что над ним так подшутили дурацкая птица попугай и этот старый плут в зеленой цыганской шляпе.

— Дурак ваш попка! — сердито сказал он. — И вы хоть старый человек, а обманщик… В милицию надо за такие дела…

Продавец счастья уныло слушал его, не пытаясь ни спорить, ни бежать. Вероятно, его много били в жизни — он был философ.

— Ты не горячись, Андрей, стой! — сказал Виктор. — Я конкретно желаю про наше с тобой счастье выяснить. Почем весь ящичек? — спросил он вдруг продавца.

Тот растерянно посмотрел на него:

— Чего?!

— Знаешь, кто ты таков есть? — рассмеявшись, сказал Виктор. — Ты живой пережиток капитализма в сознании людей. Понятно? Ну, вот!.. А я желаю все твои билетики оптом купить, весь опиум сразу…

— Так ведь тут же разные предсказания, вам все не подойдет, — запинаясь, начал продавец счастья и от волнения даже шляпу снял, обнаружив седую плешивую голову. — Пять рублей! — вдруг сказал он и покраснел. — Ну, три давайте!.. — И он, как попугай крылом, махнул зеленой шляпой.

Виктор, ухмыляясь, дал ему три рубля и высыпал все билетики в свою кепку-капитанку.

— Ну вот! — довольно сказал он, тряся кепку с билетиками. — Теперь я буду торговать счастьем.

Дурачась, двинулся он вперед, выкрикивая на ходу: "Продаю счастье, продаю счастье!" Но базар уже опустел; только на запоздалом возу, застрявшем среди площади, встрепенулась молодуха, стала тормошить мужа:

— Петро, а, Петро! Ты чув? Щось продают. Может, нужное?

Но Петро только лениво отмахнулся в ответ:

— Та нет! То агитация! — Он, видно, принял Виктора и Андрея за затейников из Дворца культуры.

Виктору стало скучно. Опять не знал он, что делать, куда девать себя в это нерабочее утро.

— Пойдем пива выпьем, что ли? — неуверенно предложил он.

— Нет. Неохота, — отозвался Андрей. — Пойдем лучше на вокзал. А?

— Ну что ж!

И они пошли на вокзал.

3

Они шли старой, знакомой дорогой. Когда-то этой дорогой бежал Виктор с шахты, и верный Андрей пошел тогда вслед за товарищем, чтоб вернуть его. Страшная это была ночь! Но сейчас они и не вспомнили о ней.

— Смотри! — сказал Андрей. — А трамвай уже почти готов. Вот смеялись, смеялись над горкомхозом, а смотри-ка!

Виктор рассеянно взглянул на трамвайную линию — действительно, все готово!

— Да… — сказал он. — Это хорошо!.. Большое удобство людям.

Он все еще держал в руках капитанку с билетиками. Наконец сам заметил это и расхохотался.

— Ну, а с этим что делать?

— А выбросить! — посоветовал Андрей.

— Нельзя! — серьезно возразил Виктор. — Три рубля плачено.

Он встряхнул кепку и вдруг решил так и надеть ее прямо с билетиками на голову.

— Ну, Андрей, а какое у тебя мнение насчет счастья?..

— Та отстань ты, пожалуйста!..

— Нет, ты скажи!.. С марксистской точки зрения…

— Ну, счастье и счастье…

— А все-таки?..

— Ну, это, — Андрей с усилием выдавливал из себя слова, — это, по-моему… как тебе сказать… ну, исполнение всех моих желаний, что ли…

— А какие твои желания?

— Ну, работать хорошо… и в дальнейшем расти на работе… Та отстань ты, ей-богу!

— Д-да… — усмехнулся Виктор. — Ну, работа работой, это хорошо!.. А для себя?

— Ну, для себя что?..

— А я, что ж, на чужого дядю работаю? Чудак ты, Виктор!

— Да… Верно, — согласился Виктор. — Но вот ты говоришь: счастье! А слава? Разве счастье не в славе? Ты о славе мечтал, Андрей?

— О чем? — удивился тот.

— Ну, например, о славе!..

— Мы не летчики!

— А все-таки?

— Чудак ты, Виктор! — пожал плечами Андрей. — Какая ж может быть у шахтера слава! Наша с тобой слава под землей ходит, ей на люди и выходить-то неудобно. Она ж чумазая, черная…

— Д-да… Конечно, какая это слава? — опять согласился Виктор. — Вот наши с тобой портреты который год висят, а где нас, кроме "Марии", знают?..

— Главное, чтоб совесть перед людьми была чистая, — назидательно сказал Андрей, — а слава — бог с ней!..

— Ну, а любовь?

— Любовь?..

— Ну, хотя бы любовь…

— Любовь… — задумчиво повторил Андрей. — Любовь — это да… Это, говорят, счастье…

— А ты откуда знаешь?..

— Так я ж сказал: говорят…

— Ой, Андрей! — лукаво засмеялся Виктор. — Подозреваю я, что ты влюблен.

— Я?! В кого?!

— А это тебе видней, в кого…