Донбасский Разлом

Когда мы прибыли в Киев, я тоже побежала. Настолько, насколько позволял мне беременный живот. И муж побежал. Точнее, поехал. Моя машина еще оставалась в Донецке, да и мое состояние не сильно соответствовало напряженной езде в огромном мегаполисе. А муж – сел за руль. Поначалу – его гнал страх. Самый первый и самый главный страх вновь прибывшего сюда – пропустить нужный разворот или развилку. Навигатор лажал, вещая за пять секунд до маневра: «поверните направо». Муж, не ожидая подвоха, уверенно шел в левом. Не раз, сидя на пассажирском сиденье, я наблюдала, как после «роковой» фразы: «Вы ушли с маршрута», произнесенной равнодушным металлическим голосом, взгляд супруга становился стеклянным, а костяшки пальцев белели – с такой силой он вцеплялся в руль. Наученные горьким опытом, мы уже знали – до следующего разворота километров десять… В лучшем случае найти путь выходило со второй попытки… Однажды мы поехали на Оболонь. Майдан был еще недоступен – на всех подходах к нему штабелями лежали шины. Неэрудированный прибор «тыкал» нас во все ходы-выходы, через Хрещатик – проезда не было… Когда в очередной (чуть ли не десятый) раз мы протряслись по брусчатке и снова уткнулись в ряды черной резины, я не шутку испугалась – родить прямо на Майдане…

Каким чудом мы тогда выбрались – уже не помню. А состояние полной неопределенности за рулем, мне довелось впоследствии испытать еще много раз. Поездка по загадочным и разбитым дорогам Киева с навигатором – сродни перелету – как пройдет, среди каких циклонов и фронтов – неизвестно…

Жизнь за городом диктовала свои условия, поэтому, когда муж героически вывез оборудование и пригнал мою машину из Донецка, я часто стала «проживать» дни за рулем. Каждую неделю надо было возить малышку в больницу, да и спала она крепко и долго – только в машине…

Иногда, оглядываясь на прожитый день, я вдруг осознавала, что львиная его доля прошла в поездках по городу и пробках. Основными статьями расходов в Киеве стали аренда и бензин. Кроме того, огромные расстояния безбожно крали самый ценный ресурс – время.

Предприимчивый кот Матроскин давным-давно «ввел» принцип выживания на новом месте: «Ничего не делать, только экономить». Сокращая бешенные «траты» времени, я старалась не «распространяться» по городу в радиусе дальше, чем семь км.

Трату денег корректировала сама жизнь. Статьи расходов исчезали одна за одной. Вместо основательной поездки в супермаркет – пятиминутный забег за молоком и туалетной бумагой в ближайший ларек. Вместо грандиозного шопинга – торжественная покупка носков в переходе. Но я по-прежнему уходила «в минуса». А фраза «время – деньги» работала исключительно в обратку – чтобы меньше потратить, времени уходило немеряно. Наша «экономия» зашла в тупик – после долгого изнурительного поиска жилья по адекватной цене сняли квартиру – по «бешеной».

Со временем тоже проблема – прожигать дни жизни было не за что, но эти самые дни начали лететь так стремительно, что мысль о начале четвертого лета в Киеве, мягко говоря, меня озадачила… Я сверилась – 2014, 2015, 2016, 2017… Подумать только, а вроде как вчера было…

Вот только вчера время тянулось мучительно медленно, а я сама себе напоминала муху, застывшую в янтаре. Сегодня, оглядываясь на прожитый «киевский» период, понимаю – три года пролетели на одном дыхании, на одной ноте, в одной тональности и одной цветовой гамме.

Ре-минор, пятьдесят оттенков серого. Сначала дыхание перехватило как от удара – не продышать. Хватая ртом воздух, как пойманная рыба, я замирала от страха, экономя, боясь расплескать последние силы. Вдохнуть глубоко, окунуться с головой в новую жизнь и поплыть вышло не сразу.

Говорят, чтобы понять, что в тебе произошли перемены – надо сверяться с собой, с прежним. Оглянуться назад. Посмотреть – кем ты был. И кем стал. Что ты делал. Как думал. И что думаешь и делаешь теперь? В 2014-том в Киеве я была новорожденной – беспомощной и жалкой.

От первого вдоха новорожденный заходится в крике. Наверное, от страха, боли и неожиданности. В 2014-м я, в основном, боялась и плакала. И ждала того, кто пожалеет, успокоит, накормит и убаюкает. Говорят, чтобы перестать жалеть себя, надо найти того, кого жальче. Жальче было детей. Чужих, что гибли и сиротели. Своих. Месячную малышку, кочующую с нами из дома в дом в видавшей виды люльке. Вторую дочь – она сильно тосковала по дому… Старшего сына – он еле ноги унес из-под обстрелов, поначалу не восприняв всерьез происходящее.

Тогда, в 2014-м, шла массовая переоценка – люди, в одночасье лишившиеся жилья, имущества, доходов, во главу угла начали ставить возросшие в цене – любовь, семью, теплые отношения, верность, преданность, поддержку. Появилось время на другого.

А больше ничего ценного не осталось. Только люди – друг у друга. И Слава Богу. Война вскрыла всю неправду, в которой мы жили. В один миг показала – насколько надуманной и неискренней была иногда жизнь… И что на самом деле важно… Жаль, что так высока цена у этого урока…