Донецкие розы

Автобус до Донецка шел полупустой, несколько сердобольных бабулек с корзинами и молчаливый парень с бегающим взглядом, тоже, видать, из нашего брата. Добрались до границы без злоключений, а на таможне полный завал! Туда народу не больше десятка, а с той стороны беженцев – края не видать… Лица усталые, серые. Женщины с котомками и сумками, девушки грудничков убаюкивают, а в глазах… даже не отчаяние, а полная безысходность! Вот она – война, с таким лицом! Зашли на досмотр. На нашем КП таможенник – парень моих годов, документы проверяет и в глаза заглядывает:

– Цель вашей поездки?

Я начал импровизировать, ну чего темнить, врать начал:

– К бабушке еду, мать проведать просила, вестей давно от нее не было.

Тогда напрямую нельзя было говорить, что на вой-ну, сам понимаешь. Заходили добровольцы нелегально, если не по контракту, считалось вроде как в бандформирование вступать едешь, украинцы же на весь мир раструбили, что здесь сепаратисты!

Сумку открываю, вещи показываю, таможенник за камуфляж и перчатки зацепился:

– А это зачем?

– Как зачем, на охоту хочу съездить, на рыбалку!

– На охоту, значит? – уточнил таможенник, и вернул паспорт. – Ну-ну, поаккуратнее там, на охоте!

Тут меня вот что удивило: наша таможня беленькая, чистая, а буквально в тридцати метрах буферной зоны – украинская, места живого нет, в дырах от пуль, как дуршлаг! Сразу видно, неспокойно здесь.

На Украинской стороне нас уже автобус дожидался. Мы как сели, водила сигарету в зубы и педаль в пол! Пока по трассе мимо поселков летели, как на формуле-1, я местность рассматривал. Что сказать, картина неприглядная – дома разбитые, деревья заваленные, легковушки сожженные на обочинах, а в полях мужики, бабы и подростки окопы роют, прямо как в отечественную.

В Донецк заехали, водила обороты сбавил. Огромный город, красивый, а будто мертвый… На вокзале вышли, огляделись. По площади перекати-поле перекатывается, люди с оружием кучкуются, да пару БТРов стареньких под деревьями стоят.

Одеты, кто во что горазд: у кого брюки камуфляжные, у кого куртка, один в берцах, другой в кроссовках. Я приглядел пару ребят в десантных беретах, подошел к ним.

– Здорово мужики, бойцы нужны?

– Спрашиваешь! – затянулся папироской высокий, курит неторопливо, а сам меня с приятелем взглядом оценивает. – Бойцы сейчас на вес золота. А ты служил?

– На Кавказе! Пойдет?

– Базара нет, пойдет! – оживился второй. – Офицер?

– Что не офицер – факт, рядовым возьмете?

Долго здесь не рассусоливали, перебросились парой фраз, усадили нас в машину – и на линию. Привезли к командиру. Командир, позывной «Ник» – мужик серьезный, лицо темное, смуглое, губы обветренные! Говорил твердо и уверенно, расспросил, кто мы, откуда. Как узнал, что мы в боевых действиях участвовали, повеселел, и разговор в другое русло перетек.

– Это хорошо! Боевые единицы сейчас ох как нужны, мы как раз окраину Лидиевки от нациков зачищаем. Обещать ничего не буду, оружие на первое время получите, какое есть, как говорится, «на войне как на войне» – что в бою отобьете – то ваше! Вою-ют укропы, конечно, неважно, но у них и техника, и вооружение не в пример нашему! Так что, добро пожаловать в РПА – Русскую Православную Армию!

Ну а дальше руки пожали – и на передовую. Мне винтовку выдали – старый карамультук! Честно говоря, я даже не сразу разобрался, как она с предохранителя снимается. Смешно звучит?! Но одно дело «Калашников» и совсем другое – винтовка образца шестьдесят третьего года. Около шести вечера ко мне подошли особисты из разведки, познакомились, расспросили, обрисовали ситуацию по фронту и предложили к себе – в разведку. Я тогда еще толком не разобрался, что и как, но знаю, в разведку абы кого не берут, там народ стреляный, большинство горячие точки прошли.

Но и тут нам договорить толком не дали, залетел молодой боец в афганке на пару размеров больше с закатанными рукавами.

– Товарищ капитан! В районе Абакумова диверсионная группа на газели из миномета отработала по окраине, два дома разнесли.

– Ну что! – подорвался особист, – по коням! Эти гаденыши низиной уходить будут, мы их у просеки и отработаем! Автомат на плечо закинул и на меня смотрит: – сейчас решай, с нами пойдешь?!

Сгруппировались быстро, видно, здесь к такой тактике ребята из разведки были хорошо адаптированы. В общем, как капитан и говорил, перехватили мы нациков у просеки, с трех сторон зажали и отработали. Тогда я впервые пленных укропов увидел, мальчишки еще, трясутся, глаза бегают! Со стороны глянуть – дети шкодливые, а не вояки. Только старший группы мне пояснил на месте:

– Ты не гляди, что пацанва, насмотришься еще, что они с нашими пленными вытворяют! Мы для них не люди: ватники, колорады, сепары, да кто угодно – только не люди! А эти, судя по татушкам, вообще правосеки, фашисты, – плюнул старший в сторону пленных – по-другому этих и не назовешь!