Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

Вот яркий образчик такого призыва на языке оригинала: «Товариші Украінці! Я звертаюсь до Вас, я заклекаю Вас взяте рушниці и іти защіщати Украіну, ті защітникі, котрі обманювали нас, що казали ми ідемо защіщате вильный Украінскій народ, брехня Ви бачете що воны обманилі Вас? Вони пішли із германскіми капиталістамі, щоб задушіть Украінскій народ, вони травили проті Россіян і казали що Россіяне вороги ваші. Але не правда ви сами тепер бачіте що не Россіяне ваші ворогі, а ворогі ті, хто пішов протів бідних селян, робітників, та солдатів Українців… Предательска Украінска Рада пішла із Германскіми імперілистами проті вас. Роскрийте очі беріть рушниці і гарматі і ідіть у мисти із Россіянами проті капиталистів». Этот очаровательный пассаж был подписан неким помощником начальника Харьковского гарнизона Селянским[820].

Понятно, что никто в Донецкой республике не формировал и отдельных великорусских частей. Некоторые подразделения, формировавшиеся в Харькове, получили название «революционных интернациональных отрядов»[821]. В современной украинской исторической — литературе часто встречается известная манипуляция, при которой многие отряды или деятели периода революции и Гражданской войны представляются публике как «русские», «россияне», «иностранцы», вторгшиеся в пределы Украины с целью порабощения ее Россией. Не будем останавливаться на том факте, что сами жители Украины не особенно — то признали ее отделение и уж точно не считали русских «иностранцами», или на том, что в том же Харькове или Донбассе с такой же точно «аргументацией» могли считать вторжение отрядов УНР как «порабощение». Но главное заключается даже не в этом. Главное — это то, что значительная доля людей, которые приводятся современными украинскими историками в качестве «российских оккупантов», к Украине и к Донецкой республике имели гораздо большее отношение, чем, к примеру, Сечевые стрельцы из Галиции, впервые оказавшиеся на этой территории лишь в составе австро — германских войск.

К примеру, поражает безапелляционное заявление донецкого краеведа П. Лаврива, сделанное в официальном органе Верховной Рады «Голос Украины»: «Против отделения Донецкого и Криворожского бассейнов и других южных и восточных губерний от Украины не протестовало большинство харьковских большевиков, безусловно неукраинцев»[822]. Но среди харьковских большевиков было немало этнических украинцев, даже Скрыпник жаловался позже на украинскую фамилию главы ДКР Васильченко.

Украинская официозная история часто упоминает о жестокости «оккупанта» Антонова, забывая, что настоящая его фамилия все — таки Овсеенко, а сам он родом из Чернигова. Среди россиян, присланных в Украину в 1918 г., О. Поплавский, к примеру, называет г-на Петровского и Л. Мокиевскую — Зубок. Но как уроженца Харькова Петровского, проведшего львиную долю своей жизни в Екатеринославе и в Донбассе, можно называть «оккупантом»? Единственную женщину — командира бронепоезда Людмилу Мокиевскую — Зубок, которая, как мы увидим ниже, сыграла значительную роль в судьбе Артема и руководителей ДКР, также трудно считать «иностранкой». В советские времена ее называли «черниговской Жанной д’Арк», поскольку она являлась землячкой Овсеенко и происходила из старого черниговского мещанского рода. В отличие от галичан, эти люди и их подчиненные сражались на своей родной земле, за свою Родину, вне зависимости от идеологем, которые они отстаивали.

Как пишет современный харьковский исследователь Л. Мачулин, «здесь переплелось все: …борьба украинцев за независимость Украины и борьба украинцев против независимости; борьба украинцев за федерацию в составе России и борьба украинцев против федерации; …борьба украинцев против большевиков и борьба украинцев за большевиков»[823]. Собственно, в этом и есть суть гражданской войны: русские против русских, латыши против латышей, украинцы против украинцев.

Мокиевская — Зубок Людмила Георгиевна