Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

В упомянутой выше статье «Надо спасать Донецкий бассейн» «Известия Юга» так обосновывали необходимость перейти к партизанской тактике против немцев: «О подлинных военных действиях, о войне в специальном смысле этого слова речи быть, конечно, не может. Но о партизанской борьбе, о щипании немецко — гайдамацких банд мы не только можем думать, мы это сможем осуществить… Завязнув в Донецком бассейне, далеко от операционной базы, «щипаемый» со всех сторон и во всех отношениях, «победитель» может предстать в образе мокрой курицы и потеряет всякое желание осуществлять свои цели. Для успешности такой партизанской борьбы мы должны направить все наши усилия, вооружая партийных товарищей, оставляя оружие в тылу немцев, если им удастся пробраться в пределы Донецкой республики». Желанной целью этих действий газета называла «спасение для России Донецкого бассейна»[828].

Этот призыв даже нашел некое сочувствие у меньшевиков ДКР, которые в период всеобщей мобилизации занимались в основном созерцанием и критиковали эвакуацию Харькова. П. Павлов в «Возрождении» написал по поводу воззвания Совнаркома: «Вооружаясь против баварских корпусов, идущих в авангарде немецкого капитала, черная армия рудников и шахт Донецкого бассейна вооружается на защиту своих интересов, охраняет от расхищения материальные и духовные ценности, накопленные российским пролетариатом в годы революции. Мужеством отчаяния продиктован призыв донецких комиссаров к партизанской войне». При этом Павлов выразил уверенность, что в ходе этой партизанской войны против немцев вскоре объединятся все классы и сословия России. «И тогда, — восклицало «Возрождение», — на заре нового возрождения России, день поминовения погибших в первых партизанских боях будет днем общенационального траура»[829]. Надо заметить, сами меньшевики, в рядах которых состоял Павлов, в подготовке партизанских отрядов участия не принимали, а после прихода немцев даже поначалу выразили готовность сотрудничать с оккупационной властью.

Запись в различные партизанские отряды шла так же публично, как и набор регулярных воинских частей, с широкой рекламой в газетах. Вербовщики партизан устраивали публичные митинги в городах, где записывали в отряды при всем честном народе. Так, 24 марта в Лебедине состоялся митинг трудящихся, организованный Харьковским партизанским отрядом. Прямо на собрании была создана комиссия по организации партизанского подразделения, которая тут же и приступила к работе. О конспирации будущие партизаны, похоже, особенно не задумывались[830].

1–й Харьковский конно — партизанский отряд набирался Суриком, Данилевским и Петриковским. Бойцам обещалась неплохая зарплата: взводному командиру полагалось 350 рублей, а рядовому — 50 рублей в месяц «при всех видах довольствия». По словам Антонова — Овсеенко, «довольствие» военнослужащих ДКР также было неплохим: «Каждый солдат Социалистической армии получает 50 рублей в месяц, его семья получает паек, определяемый местным Советом депутатов, пока же выдается пособие в размере 100 рублей в месяц жене, по 50 рублей на каждого нетрудоспособного члена, 25 рублей на каждого ребенка моложе 16 лет». Антонов, повидавший за годы Гражданской войны немало мобилизационных кампаний, даже спустя многие годы восторгался тем, как в ДКР в столь тяжелое время было поставлено финансирование армии: «Денежное снабжение велось довольно упорядоченно… Финансовой частью Главного штаба ведал т. В. Межлаук, один из наркомов Кривдонбасреспублики. Он назначал в армштабы казначеев, организовавших в них денежные отделы. Мы до середины апреля, в общем, не знали перебоев в этой части снабжения»[831].

Кстати, разница в зарплатах советских военнослужащих вызвала бурные дискуссии, в том числе в прессе. Так, коллектив бойцов формировавшейся Красной Армии опубликовал открытое письмо, в котором обратился к коллегам: «Разве Вы и Ваши семьи хуже, чем тов. командир взвода?.. Разве эти 350 рублей, которые будут получать Ваши взводные командиры, не можно уравнять с Вашим жалованьем? Товарищи, нам не надо идти обратно к тому, от кого мы отреклись. Нам не надо больше то проклятое время, когда мы, солдаты, служили за те несчастные гроши, когда в это самое время наши командиры получали их сотнями». Авторы воззвали к совести и самих командиров: «Обращаемся к Вам с тем самым, с чем обращались мы к товарищам солдатам. Протестуйте против того. Против тех несчастных 350 рублей, которые могут нести раздор между Вами и товарищами солдатами… Мы все одинаковы, мы все равны. Требуйте, чтоб эти несчастные 350 рублей были разделены поровну между всем взводом»[832]. Вот какие дискуссии велись на заре «несокрушимой и легендарной» Советской армии.