Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта

Теодор Фридгут приводит красноречивый пример того, как земства демонстративно пренебрегали вопросами промышленного развития края: «В справочниках Екатеринославского губернского земства с 1903 по 1905 г. фактически только одна заметка была посвящена индустриальной теме – в еженедельном листке были помещены цены на Харьковской бирже угля и железа. “Народная газета Бахмутского земства” в 1914–1915 гг. с энтузиазмом рассказывала о сельскохозяйственном развитии, но вообще не содержала новостей о шахтах и фабриках»[40].

Представители ССГЮР находили этому простое объяснение. По их словам, в 1904 г., к примеру, Бахмутское земство состояло из 20 помещиков, 10 крестьян и только 6 представителей второй курии – собственно, городской (промышленники и интеллигенция). В Славяносербске места в земстве распределились между 17 помещиками, 9 крестьянами и 4 горожанами[41].

В итоге, многие поселения Донбасса были предоставлены сами себе и вынуждены были задолго до появления Донецко-Криворожской республики творить свои неформальные «автономии». Так, российский юрист Генрих Слиозберг (Слезберг), долго занимавшийся защитой прав евреев Екатеринославской губернии, так писал о Юзовке конца XIX в.: «Общий закон о городском благоустройстве, о чистоте улиц, об освещении и замощении, о санитарном положении – все это заменялось своего рода обязательными постановлениями управления поселком, без всякого участия властей».

Сам автор этих слов не выяснял причины возникновения подобной ситуации, но если учесть то, как финансировалась Юзовка властями, можно понять: у жителей Юзовки и у руководства Новороссийского общества, по большому счету, не оставалось иного выхода. «Юзовка была самостоятельным княжеством, – продолжает Слиозберг, – где общероссийские законы применялись лишь в тех случаях, когда нужно было выйти с какими-нибудь правовыми отношениями за пределы поселка или местечка»[42].

И такая картина наблюдалась в большинстве земств не только Юга, но и почти всей России. Известный публицист времен революции Иван Солоневич отмечал: «Культурно и экономически предвоенная Россия росла невероятными темпами (это особенно относится к промышленному Югу России. – Авт.). Но “трагические противоречия” – оставались». И к главным «противоречиям» Солоневич относил наличие «совершенно архаического административного аппарата» при наличии столь бурного развития экономики[43].

На Юге к общим для всей России проблемам добавлялась и еще одна, очень специфическая: наличие официальной «черты оседлости» – границы, за которую нельзя было селиться людям иудейского вероисповедания. Сохранение этой архаичной нормы вплоть до 1917 г. (а была она введена еще при Екатерине II, в 1791 г.) по мере заселения и развития Донбасса создавало дополнительные трудности для жителей и работодателей этого региона. Как писал Солженицын: «Черта уже не имела практического значения, провалилась и экономическая, и политическая ее цели. Зато она напитала евреев горечью противоправительственных чувств, много поддавая пламени к общественному расколу, – и ставила клеймо на российское правительство в глазах Запада»[44].

Согласно переписи 1897 г., в Российской империи проживало 5,2 млн лиц иудейского вероисповедания (евреи, принявшие православие, не учитывались), 15 % из которых поселились в южных губерниях России (Екатеринославской, Херсонской, Таврической и Бессарабии). По подсчетам первого председателя Всероссийского Совета Народного Хозяйства Валериана Оболенского-Осинского (кстати, принимавшего участие в создании Донецко-Криворожской республики), в городах и поселках Юга евреи в среднем составляли 30–40 % населения[45].

Из диаграмм, составленных Д. Корниловым по данным первого тома книги «Юзовка и революция» Т. Фридгута, видно, как стремительно росло еврейское население Юзовки вплоть до «холерных погромов» 1892 г. К этому периоду их доля достигала уже почти трети. Евреи приезжали в Юзовку и другие города Екатеринославской губернии в поисках лучшей жизни и оседали там, поскольку дальше им было нельзя – по реке Кальмиус проходила та самая пресловутая «черта оседлости». К 1917 г. в Юзовке проживало 9934 еврея (для сравнения: жителей, причислявших себя к малороссам, проживало 7086 человек)[46].