Донгар – великий шаман

Напротив него стоял мальчишка. Противный – жуть! Лицо не плоское, а какое-то все выпуклое, с высокими скулами и бронзовой кожей. Глаза лишь чуть растянуты к вискам, а нос, наоборот, непривычно длинный. Лоб перехватывал широкий кожаный ремень. Одет бронзовокожий-скуластый был лишь в замшевую рубаху да порты. Руки, густо измазанные чем-то черным, вытирал обрывком грязной шкуры. А глядел надменно, сверху вниз, будто он сам – воплощение Голубого огня в Средней земле, а ты – блоха у него под ногами. Парня Пукы не знал. Точно – не встречались. А вот рожу его наглую где-то видел, причем совсем недавно!

Под его презрительным взглядом Пукы сперва невольно попятился. Остановился. Да что ж это такое? Опять, как в родном пауле, каждый-всякий будет его гонять? Да он с мэнквом дрался, пока этот тетерев гордый за стенами прятался!

– Тебе можно – а другим нельзя? – стараясь говорить, как Орунг, когда осаживает обнаглевшего Аккаля, насмешливо бросил Пукы и снова наклонился к тетиве.

– Я кому сказал – убери свои грязные лапы! – срывая голос, крикнул скуластый.

– На свои посмотри, – хмыкнул Пукы, косясь на его грязнючие, с ободранными ногтями руки.

Плечо прошило острой болью – будто иглу с размаху на всю длину воткнули. Пукы и охнуть не успел, как парень оказался рядом. Грязные пальцы, неожиданно сильные, как кузнечные клещи, впились в руку. Скуластый, оказавшийся на полголовы выше Пукы, навис над ним:

– Тебе, стойбищный, что сказали? – процедил он, скаля зубы, как оголодавший ночной волк.

– Я – из пауля, – процедил в ответ Пукы – и с размаху пнул незнакомого мальчишку ногой в голень. – Раскомандовался тут, прям воевода!

Не ожидавший коварного удара парень кубарем слетел с платформы. И тут же чей-то кулак врезался Пукы в физиономию, вышибая слезы. Сквозь мутную пелену он увидел нависшего над ним старика в шлеме.

– Ты! – рявкнул старик. – Да я тебя сейчас… – Из ножен со свистом вылетел стальной меч и, сверкнув в лунном свете, взвился над головой Пукы.

– Я только хотел посмотреть, как оно работает! – Пукы прикрылся локтем, понимая, что бесполезно, остро заточенное лезвие сейчас развалит его надвое…

– Мэнквы лезут! – загремело над стеной. – Воевода – мэнквы!

Старик мгновенно забыл о Пукы, нагнулся над краем платформы:

– Мастер Хакмар! Вы как – готовы, мастер?

Прихрамывая от полученного удара, наглый скуластый, даже не глядя на Пукы, метнулся к гигантскому луку.

– Сейчас! Сейчас-сейчас, – торопливо забормотал он, что-то подтягивая.

Пукы переводил возмущенный взгляд с него на воеводу и обратно. У них в пауле Орунг добычи не меньше взрослого приносил, а все равно старики его за охотника не считали – чтоб место свое понимал. А тут воевода этого наглого, как его, Хакмар, сдается (ох уж имечко), – мастером зовет! Да ведь парень не старше Пукы! Неправильные какие-то тут люди!

– Лейте кипяток! Лейте! – заорал воевода. – Что стал, бестолочь? – старик оскалился. – Хватай котел, если жить хочешь!

Пробегающий мимо воин влепил мальчишке быстрый подзатыльник, подталкивая его к кипящему котлу. Не вполне соображая, что и как он делает, Пукы ухватился за обернутую плотной кожей ручку. Переступая мелкими шажками под обрывающей руки тяжестью, вместе с воинами водрузил котел на край стены…

И заорал от ужаса и неожиданности.

Прямо под ним, запрокинув все три лица вверх, висел мэнкв. При виде людей три пары его бессмысленных глазок озарились жадным восторгом. Мэнкв облизнулся в три языка и, утробно ворча, полез наверх, всаживая крючковатые когти в ледяную стену.

– Переворачивай! – гаркнул воевода.

Котел дернулся у Пукы в руках, едва не сбросив мальчишку со стены, и брызжущий паром кипяток хлынул мэнкву на макушки. Людоед завизжал, выдернул изо льда когти, пытаясь прикрыть головы, – и полетел вниз.

– Лейте! Лейте! – Еще один кипящий водопад рухнул с другой стороны стены, сшибая вниз четырехголовую молодую мэнквиху. И еще один… Струи кипятка прожигали в ледяной стене глубокие дорожки, тут же застывая на морозе.

Троица мэнквов барахталась под стеной, рыча и награждая друг друга тумаками. С высоты они казались не такими огромными. Расцепились и, завывая, снова упорно принялись карабкаться на стену. От поросших лишаями шкур валил пар.

– Снова лезут! – испуганно заверещал Пукы, уверенный, что мэнквы уже не поднимутся.

– А то! – весело крикнул кряжистый воин. – Они, когда голодные, совсем дуреют, только жратву и чуют. А у нас тут для них еды – вкусных маленьких мальчиков… – и он насмешливо ткнул в Пукы пальцем, – полно! Да ты не боись, малой, мы им в пасти не дадимся! Мы тут и сами кого хошь сожрем! – и он захохотал гулким басом.

– Я и не боюсь! – оскорбился Пукы, старательно пытаясь скрыть мелкую дрожь в коленках.

– Знаю, ты, парень, не трус! Мэнква в глаз бьешь! – воин одобрительно хлопнул Пукы по спине и поволок пустой котел обратно на огонь. – Воин!

Пробегающая мимо девчонка – та самая, из обоза! – вывернула в котел горшок со снегом, улыбнулась, сверкнув белыми зубками. Пукы проводил ее взглядом – ясно, уже растрепала про его подвиги! И когда только успела? Вроде ж только приехали!