Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)

Lechler: Das. apost. и. nachapost. Zeitalter.Stuttgart 1857, p. 476–495; 3 ^rded., тщательно пересмотренное (Leipz. 1885), p. 526–608.

James Donaldson (доктор филологии): A Critical History of Christian literature,etc. Vol. I. The Apost. Fathers.Edinburgh 1864. Публикация того же труда отдельно — The Apostolic fathers: A critical account of their genuine writings and of their doctrines.London 1874 (413 pages). Игнатий опущен. Честное и здравое исследование протестантского ученого.

George A. Jackson: The Apostolic Fathers and the Apologists of the Second Century.New York 1879. Популярное изложение, с выдержками из произведений (203 стр.).

J. M. Cotterill: Peregrinus Proteus.Edinburgh 1879. Любопытная книга представителя шотландской епископальной церкви, который пытается доказать, что два послания Климента, Послание к Диогнету и другие древние произведения — литературные подделки, изготовленные Генри Стивенсом и другими в период литературного пробуждения XVI века.

Josef Sprinzl (католик): Die Theologie der apost. Väter.Wien 1880. Пытается доказать полное соответствие взглядов апостольских отцов церкви современному богословию Ватикана.

Апостольскими или, скорее, послеапостольскими отцами [1225]церкви были первые учителя церкви после апостолов, общавшиеся с апостолами лично. Они являются связующим звеном между апостолами и апологетами II века. Сюда относятся Варнава, Климент Римский, Игнатий, Поликарп и, в более широком плане, Ерма, Палий и неизвестные авторы Послания к Диогнету и «Дидахе».

О внешней жизни этих людей, их происхождении, образовании и занятиях до обращения почти ничего не известно. Это было очень беспокойное время, не способствовавшее написанию книг; более того, дух первоначальной церкви был таков, что она считала новую жизнь во Христе единственной истинной жизнью, единственным, что достойно описания. Мы очень мало знаем даже о жизни самих апостолов до их призвания. Благочестивые же истории о мученичестве некоторых отцов церкви, а также об их вступлении в жизнь совершенную, переписывались во многих экземплярах. Это были скорее благочестивые, чем великие люди, и отличались они больше рвением и преданностью Христу, чем литературными умениями. Это были усердные практические деятели, которые приносили церкви в то время больше пользы, чем принесли бы глубокие мыслители или великие ученые. «Труды Тацита, Светония, Ювенала, Марциала и других современных им языческих авторов полны отвратительных подробностей о человеческом безумии, пороке и преступлениях, тогда как эти смиренные христианские пастыри пылают любовью к Богу и людям, призывают к жизни в чистоте и святости в подражание примеру Христа и находят обилие сил и утешения среди испытаний и гонений в своей вере и надежде на славное бессмертие на небесах» [1226].

Сохранившихся трудов апостольских отцов церкви немного — горстка посланий о благочестивой жизни и смерти; собранные вместе, они только примерно вдвое превышают по объему Новый Завет. Подлинность половины из них (не сколько посланий Игнатия, послание Варнавы и «Пастырь Ермы») сомнительна, но в любом случае они относятся к малоизвестному и загадочному переходному периоду между концом I и серединой II века. Они все основаны не на научных изысканиях, но на практическом религиозном чувстве и содержат не столько анализ учения, сколько простые, непосредственные изъявления веры и призывы к святой жизни. Все они, за исключением «Пастыря Ермы» и «Дидахе», имеют форму посланий по образцу посланий Павла [1227], но в них проглядывают зародыши апологетического, полемического, догматического и этического богословия, равно как очертания организации и поклонения древней католической церкви. Критические исследования покажут их должное место во внешнем и внутреннем развитии церкви, но делать это нужно очень осторожно, избегая произвольных реконструкций.