Читаем Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.) полностью

У Евсевия сохранились рассказы Егезиппа о мученичестве святого Иакова Праведника, Симеона Иерусалимского, о поиске Домицианом потомков Давида и родственников Иисуса, о возникновении ересей, о преемственности епископов и сохранении ортодоксального учения в Коринфе и Риме. Эти исторические отрывки привлекают наше внимание в силу своей древности, но их следует воспринимать критически и осторожно. Для Егезиппа характерно благочестие иудейского типа, подобное благочестию Иакова, но это никоим образом не иудействующая ересь. Он не был евионитом и даже назореем, он явно католик. Он не настаивает на обрезании или соблюдении закона, как необходимых для спасения. В том, что он пользуется «Евангелием от евреев», нет еретического уклонения. Он считал, что все ереси и расколы произошли из иудаизма. Он уделял большое внимание непрерывной апостольской преемственности епископов. В каждом городе он сам искал две вещи: чистоту учения и неразрывную преемственность учителей со времен апостолов. В его представлении первое зависело от второго. Результат его исследований был удовлетворительным в обоих отношениях. Он обнаружил, что во всех апостольских церквях вера сохраняется. «Коринфская церковь, — говорит он, — продолжала пребывать в истинной вере, пока там был епископом Прим [предшественник Дионисия], с которым я беседовал, так как провел много дней в Коринфе, собираясь отплыть в Рим, и в это время мы освежали друг у друга в памяти истинное учение. Прибыв в Рим, я был с Аникитой, диаконом которого был Элевтер. Преемником Аникиты стал Сотер, его преемником — Элевтер. Во всяком предании и во всех городах преобладает то учение, которое объявлено в законе, пророках и Господом» [1436]. Он рассказывает о скверне ереси, исходящей от неверующих евреев — Фебутия, Симона Волхва, Клеобия, Досифея и других, чьи имена неизвестны или забыты; но «пока священный хор апостолов был еще жив, церковь была неоскверненной и чистой, подобной деве, до века Траяна, когда эти нечестивые заблуждения, долго пресмыкавшиеся во тьме, бесстыдно вышли на дневной свет» [1437]. Он чувствовал себя как дома в католической церкви того времени, нисшедшей с величественных высот апостольского знания и свободы (или, скорее, никогда не достигавшей их). Как Егезипп был доволен ортодоксией западных церквей, так Евсевий был доволен ортодоксией Егезиппа и ни разу не сомневается в ней.


§181. Дионисий Коринфский

Евсевий: Η. Ε.II. 25; III. 4; IV. 21, 23. Иероним: De Vir. ill27.

Routh: Rel. S.I. 177–184 (фрагменты), 185–201 (аннотации). В том числе Пинит Критский и его Ер. ad Dion. (Eus.IV. 23).

Donaldson III. 214–220. Salmon в Smith and Wace, II. 848 sq.


Дионисий был епископом Коринфа (вероятно, преемником Прима) в третьей четверти II века, примерно до 170 г. по P. X. В свое время он был знаменитым человеком, славился своим рвением, умеренностью, католическим и мирным духом. Он написал ряд пастырских посланий к общинам Лакедемона, Афин, Никомедии, Рима, Гортины на Крите и других городов. Одно послание адресовано Хрисофоре, «самой верной сестре». Все они утрачены, есть только обзор их содержания у Евсевия и четыре фрагмента из послания к Сотеру и римской церкви. Без сомнения, они пролили бы свет на духовную жизнь церкви. Евсевий говорит о Дионисии, что он «свободно делился благословениями своего божественного (или вдохновенного) труда не только со своим собственным народом, но и с чужеземцами» [1438]. Его послания читали в церквях.

Такая активная переписка способствовала католическому единству, укрепляла и утешала в момент внешних гонений и еретических брожений внутри церкви. Епископ обычно упоминается с уважением, но послания адресованы церкви; даже римский епископ Сотер, как и его предшественник Климент, адресовал свое собственное послание церкви коринфской от имени римской церкви. Дионисий писал римским христианам: «Сегодня мы отмечали день Господень и читали ваше послание [1439]. Читая его, мы всегда будем хранить в своей памяти наставления, как и читая присланное нам ранее послание Климента». Он с большим уважением говорит о щедрости римской церкви, помогающей иноземным братьям, осужденным на работы в рудниках, и посылающей пожертвования во все города.

Дионисия почитают как мученика в Греческой, и как исповедника — в Латинской церкви.


§182. Ириней

Издания его трудов

S. Irenaei Episcopi Lugdun. Opera quae supersunt omnia,ed. A. Stieren. Lips. 1853, 2 vols. Второй том содержит Prolegomena прежних издателей и споры Маффея и Пфаффа о фрагментах Иринея. Это издание может заменить все предыдущие, но не издание Харви, вышедшее позже.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Палеолит СССР
Палеолит СССР

Том освещает огромный фактический материал по древнейшему периоду истории нашей Родины — древнекаменному веку. Он охватывает сотни тысяч лет, от начала четвертичного периода до начала геологической современности и представлен тысячами разнообразных памятников материальной культуры и искусства. Для датировки и интерпретации памятников широко применяются данные смежных наук — геологии, палеогеографии, антропологии, используются методы абсолютного датирования. Столь подробное, практически полное, обобщение на современном уровне знания материалов по древнекаменному веку СССР, их интерпретация и историческое осмысление предпринимаются впервые. Работа подводит итог всем предшествующим исследованиям и определяет направления развития науки.

Александр Николаевич Рогачёв , Борис Александрович Рыбаков , Зоя Александровна Абрамова , Николай Оттович Бадер , Павел Иосифович Борисковский

История