Доникейское христианство (100 — 325 г. по Р. Χ.)

В течение всего этого периода Ориген вел строго аскетический образ жизни. Его принципом был отказ от всего земного, в чем нет необходимости. Он не принимал подарки от учеников и, буквально исполняя слова Спасителя, имел только один плащ, не имел обуви и не думал о завтрашнем дне. Он редко ел мясо, никогда не пил вина; большую часть ночи посвящал молитве и исследованиям и спал на голом полу. В юношеском стремлении к аскетической святости он даже прибег к добровольной кастрации, отчасти затем, чтобы буквально выполнить загадочную заповедь Христа в Мф. 19:12 ради царства Божьего, отчасти чтобы оградить себя от всяческих искушений и хулы, которую могло навлечь на него общение с многочисленными ученицами женского пола[1512]. Совершив этот необдуманный и ненужный подвиг, о котором сам он жалел в более зрелые годы, он сделал себя непригодным, по правилам церкви, к служению священника. Однако намного позже, в 228 г., его рукоположили пресвитером два дружески расположенных к нему епископа, Александр Иерусалимский и Феоктист из Кесарии Палестинской; ранее, когда он был еще мирянином, они посетили его и пригласили публично учить в их церквях и объяснять Писание их пастве.

Но само это рукоположение, совершенное чужестранцами, и растущая популярность Оригена среди язычников и христиан возбудили зависть епископа Димитрия Александрийского, и он обвинил Оригена, причем не совсем необоснованно, в искажении христианства чуждыми рассуждениями. Епископ провел два собора, в 231 и 232 г., против великого богослова, которые постановили: за ложное учение, самооскопление и нарушение церковных законов отстранить его от должностей пресвитера и наставника и отлучить от церкви. Об этом несправедливом приговоре, обусловленном одновременно завистью, иерархическим высокомерием и ревностной защитой ортодоксии, сообщили, как было принято, другим церквям. Римская церковь, всегда готовая предавать анафеме, согласилась с решением без дальнейшего расследования; церкви же Палестины, Аравии, Финикии и Ахаии, лучше информированные, решительно возразили против него.

В ходе этих споров Ориген проявил истинно христианскую кротость. «Мы должны пожалеть их, — сказал он о своих врагах, — а не ненавидеть их; молиться за них, а не проклинать их; ибо мы созданы для благословения, а не для проклятий». Он перебрался к своему другу, епископу из Кесарии Палестинской, продолжил там свои изыскания, открыл новую философскую и богословскую школу, которая вскоре превзошла известностью александрийскую, и трудился для распространения царства Божьего. Гонения при Максимине Фракийце (235) побудили его временно перебраться в Каппадокию. Потом он отправился в Грецию, затем вернулся в Палестину. Его приглашали участвовать в различных богословских диспутах, он вел активную переписку, в том числе с императором Филиппом Арабом и его женой. Хотя его изгнали, как еретика, из родного города, он возвращал заблудших в иноземных странах к церковной вере. Например, на Аравийском соборе он убедил епископа Берилла в том, что христологические взгляды последнего ошибочны, и уговорил отказаться от них (244 г. по P. X.).

Наконец он получил почетное приглашение вернуться в Александрию, где епископом стал его ученик Дионисий. Но во время гонений Деция Ориген был брошен в темницу, подвергнут жестоким пыткам и осужден к смерти на костре. После смерти императора его освободили, но вскоре он умер в возрасте шестидесяти девяти лет в 253 или 254 г. в Тире, возможно, вследствие этого насилия. Таким образом, он принадлежит к числу если не мучеников, то исповедников. Он был похоронен в Тире.

Невозможно отказывать в уважительной симпатии, почтении и благодарности этому выдающемуся человеку, который при всех своих блестящих талантах и множестве восхищенных друзей и почитателей был изгнан из своей страны, лишен священной должности, отлучен от части церкви, брошен в темницу, закован в цепи, подвергнут пыткам, обречен на смерть в страданиях и нищете, чье имя подвергали анафеме, чье спасение отрицали[1513]; но при этом он совершил больше, чем все его враги вместе взятые, для распространения священных знаний, опровержения ересей и обращения язычников и еретиков, для того чтобы внушить миру уважение к церкви.

II. Его богословие. Ориген был величайшим ученым своей эпохи, самым одаренным, самым трудолюбивым, самым образованным из всех доникейских отцов церкви. Даже язычники и еретики восхищались его блестящими талантами и обширной ученостью и боялись их. Его знания охватывали все области филологии, философии и богословия того времени. Сюда добавлялись его глубокие и плодотворные мысли, проницательность и пылкое воображение. Как истинный богослов, он сопровождал все свои изыскания молитвой и обращал их, в соответствии со своими искренними убеждениями, на службу истине и благочестию.