Доникейское христианство (100 — 325 г. по Р. Χ.)

Хотя мы признаем эти печальные факты, они не оправдывают скептических выводов. Ибо за те преступления и жестокости, которые творились во имя христианства недостойными верующими и которые стали следствием нечестивого союза политики и религии, христианство отвечает не больше, чем Библия отвечает за всю ту бессмыслицу, которую вложили в нее люди, или Бог за ежедневное и ежечасное злоупотребление Его дарами. О количестве мучеников следует судить в сравнении с общим числом христиан, которые составляли меньшинство населения. Отсутствие конкретных сведений у авторов той эпохи не позволяет установить число мучеников даже приблизительно. Додуэлл и Гиббон, конечно же, занижают его, так же как и Евсевий; народные предания начиная с эпохи Константина и легендарная поэзия средневековья — завышают. Это вывод из недавних открытий и исследований, который полностью признают такие авторы, как Ренан. Действительно, Ориген писал в середине III века о том, что количество христианских мучеников невелико и легко может быть подсчитано, а Бог не допустит исчезновения такого рода людей[85]. Но данные слова следует относить в основном к правлениям Каракаллы, Элагабала, Александра Севера и Филиппа Араба, которые не преследовали христиан. Вскоре после этого разразились ужасные гонения Деция, когда сам Ориген был брошен в темницу и подвергся жестокому обращению. Что касается предыдущих веков, то его утверждения следует сопоставлять с не менее ценными свидетельствами Тертуллиана, Климента Александрийского (учителя Оригена) и жившего еще раньше Иринея, который ясно говорит, что церковь из любви к Богу «везде и во все времена отправляет к Отцу множество мучеников»[86]. Даже язычник Тацит говорит о «громадном множестве» (ingens multitudo) христиан, убитых в Риме только во время гонений Нерона в 64 г. К этому следует добавить молчаливое, но весьма красноречивое свидетельство римских катакомб, которые, по подсчетам Марки и Норткоута, имели протяженность в 900 английских миль[87] и скрывали в себе, по некоторым оценкам, почти семь миллионов могил, большая часть которых содержала останки мучеников, на что указывают бесчисленные надписи и орудия смерти. Более того, страдания церкви в этот период следует измерять, конечно же, не только количеством фактических казней, но и гораздо большим количеством в тысячу раз худших, чем смерть, оскорблений, обвинений, тяжб и пыток, какие только могла изобрести жестокость бессердечных язычников и варваров или каким только можно было подвергнуть человеческое тело.

Наконец, хотя верующие христиане во все времена в какой–то степени страдали от гонений со стороны нечестивого мира, кровавых или бескровных, и всегда были готовы жертвовать собой ради своего служения, ни в какой другой период, кроме этих первых трех столетий, всей церкви не отказывали в праве на мирное законное существование, никогда больше сама вера во Христа не объявлялась политическим преступлением и не наказывалась как таковое. До Константина христиане представляли собой беспомощное и отверженное меньшинство среди языческого по сути мира под властью языческого правительства. Они умирали не просто за какие–то учения, но за сам факт веры во Христа. Это была война не против какой–то церкви или секты, но против христианства вообще. Значение древнего мученичества связано не столько с количеством жертв и жестокостью их страданий, сколько с великим противостоянием и его конечным результатом, спасшим христианскую веру на все грядущие времена. Следовательно, первые три века — классический период языческих гонений и христианского мученичества. Мученики и исповедники доникейского периода страдали за общее дело христиан всех церквей и деноминаций, поэтому все христиане по праву относятся к ним с почтением и благодарностью.

ПРИМЕЧАНИЯ