Доникейское христианство (100 — 325 г. по Р. Χ.)

«Вы должны быть в согласии с епископом в своих мыслях (или изречениях, γνώμη), а также делах. Ибо ваши самые уважаемые пресвитеры, достойные Бога, связаны с епископом, как струны с арфой»[218]. «Очевидно, что мы должны смотреть на епископа как на Самого Господа»[219]. «Я призываю вас, чтобы вы учились делать все с Божьего согласия: епископ предстоятельствует на месте Бога (εις τόπον φεοϋ), а пресвитеры — на месте собрания апостолов (εις τόπον συνεδρίου των αποστόλων), а диаконы, самые дорогие для меня, облечены служением (διάκονίαν) Иисуса Христа, Который был с Отцом вечно и в конце явился нам»[220]. «Подчиняйтесь епископу и друг другу, как Христос [подчинялся] Отцу по плоти и апостолы Христу и Отцу и Духу, чтобы союз был не только духовным, но и плотским (σαρκική)»[221]. «Необходимо, как принято у вас, ничего не делать без епископа, и подчиняйтесь также пресвитерам (τω πρεσβυτερίω), как апостолы — Иисусу Христу»[222]. «Все, кто в Боге и во Христе, должны быть едины со своим епископом»[223]. «Давайте все следовать за епископом, как Иисус Христос [следует] за Отцом; и за пресвитерами, как вы следовали бы за апостолами; и почитайте диаконов как служителей Бога. Без епископа пусть никто не делает ничего, связанного с церковью. Пусть евхаристия считается действенной, если она [проводится] епископом или человеком, им назначенным. Там, где епископ, пусть там будет и народ; и везде, где есть Христос, есть католическая церковь. Без епископа незаконно ни крещение, ни пир любви»[224].

Это первый случай, когда церковь обозначена как «католическая», и первое указание на то, что епископат — необходимое условие католицизма.

«Тот, кто чтит епископа, будет почитаем Богом; тот, кто делает что–либо без ведома епископа, служит дьяволу»[225].

Получается, что спасение весьма сильно зависит от повиновения епископу; это похоже на то, как Лев I три века спустя в споре с Иларием из Арля объявил спасение зависящим от повиновения папе, сказав, что каждый бунтовщик против папы — слуга дьявола! Такое смелое преувеличение роли епископов явно указывает на особый замысел и побуждает подозревать, что текст подделан или в него внесены существенные добавления. Но это можно также объяснить как специальную защиту нововведения, которое, по мнению автора, было необходимо для самого существования церкви.

Особенность взгляда Игнатия в том, что епископ предстает у него как глава и центр отдельной общины, а не представитель целой церкви; также отметим, что у него (как и в «Гомилиях» Псевдо–Климента) епископ — наместник Христа, а не просто преемник апостолов, как считали позже, — ибо в качестве таких преемников фигурируют пресвитеры и диаконы, его окружающие; наконец, среди епископов нет различий по сану, никаких следов первенства; все они — совершенно равноправные наместники Христа, Который через них присутствует по всей церкви ощутимо и доступно органам чувств. Короче говоря, епископат Игнатия — общинный, а не епархиальный; это новый, развивающийся институт, а не установленная апостолами политика.

§46. Епископат времен Иринея и Тертуллиана

Во всех этих отношениях представление об епископате у Иринея, великого противника гностицизма (ок. 180 г.), либо более, либо менее «высокое». Этот отец церкви представляет данный институт как епархиальное служение, как продолжение апостолата, как орудие католической традиции и поддержки доктринального единства в борьбе с еретическими заблуждениями. Он славит епископов изначальных апостольских церквей, прежде всего римской, и с большим воодушевлением говорит о нерушимой преемственности епископов как подтверждении апостольского учения и оплоте против ереси[226].

В то же время неточная терминология Иринея, который использует слова «епископ» и «пресвитер» как взаимозаменяемые, напоминает нам о Клименте Римском и показывает, что различия между двумя санами еще не оформились до конца[227].

То же самое представление о епископской преемственности как сохраняющей апостольскую традицию и ортодоксальное учение мы находим, хоть и менее часто, в ранних произведениях Тертуллиана, с той разницей, что он постоянно четко разграничивает епископов и пресвитеров, тем самым указывая на более развитое состояние епископского правления к тому периоду (ок. 200 г.)[228]. Но позже, следуя хилиастическим и демократическим веяниям монтанизма, он порвал с епископской иерархией, выдвигая против нее аргумент, что церковь не состоит из епископов и что миряне — тоже священники[229].

§47. Епископат у Киприана