Донкихоты Вселенной

- Не могу... не могу спокойно говорить после выступления уважаемого профессора Михаила Михайловича Дьякова. Мне трудно передать свое возмущение теми вульгарными аналогиями, которыми он пытался объяснить "сокращение времени", вытекающими из теории относительности признанного когда-то гениальным Альберта Эйнштейна. Отнюдь не уменьшая заслуг Эйнштейна, я буду говорить о его заблуждениях, с такой завидной, но бездумной настойчивостью отстаиваемых уважаемым профессором Дьяковым. Никакими экспериментами пока непосредственно не доказано "сокращение времени". Я напомню, что по Эйнштейну сокращается не только время, но и длина тела в направлении движения. Следовательно, если в полете оказался наш профессор Дьяков, то при достижении световой скорости, когда он смотрит вперед, его лицо библейского пророка превращается в блин с нулевой толщиной. А если он повернется, чтобы взглянуть в боковой иллюминатор, то в блин превратится его мефистофельский профиль. А что будет происходить с остальными частями его тела при подобном повороте? Они будут то сокращаться до нуля, то расширяться до прежних размеров. Врачи рассмеются, если их спросить о здоровье такого поворачивающегося космонавта. Вот и получается, что рассуждение о всех этих сокращениях - несусветная чепуха. И все эти нелепости произносятся с этой трибуны, чтобы убедить готовых к полету звездолетчиков, что они, когда их товарищи гибнут в космосе, из теоретических соображений должны отсиживаться на Земле. Я закончу свое выступление мыслью, что спасатели должны спасать!

И академик Зернов величественно сошел с трибуны.

Его место занял командир звездолета "Крылов" Георгий Трофимович Бережной, высокий, статный, с властными бровями и по-детски доверчивыми голубыми глазами. Заслуженный космонавт, следы которого остались не только на Луне, Марсе, Венере, но и на малых планетах кольца астероидов.

Покосившись в сторону членов Звездного комитета, он произнес:

- Я не берусь рассудить высоконаучных оппонентов, точки зрения которых на наш предстоящий космический полет не совпадают, но для меня, спасателя, бесспорны последние слова академика Зернова: "спасатели должны спасать!". Мы знаем, на что идем: на гибель или на практически вечное расставание со своим поколением. Я хочу заверить членов Звездного комитета, что для нас, спасателей, долг - помощь товарищам в космосе выше всего остального на свете. Мы не можем оставаться на Земле из-за научных сомнений о Пространстве и Времени. Своим полетом мы поможем их разрешить.

- Дедушка! А ты спал! У тебя были закрыты глаза.

- Я? Нет, я не спал!

- Тогда хочешь, скажу, что вы видел?

- Стоит ли?

- Вы видел сказочную Аленушку, грустившую здесь на пруду, когда ее вот с этого места рисовал художник Васнецов. - И Надя вздохнула. - Как бы мне не пришлось грустить на этом самом месте о пропавшем...

- Об отце?

- Нет, не только о папе. Еще об одном...

- О ком же еще?

- Дедушка, я должна признаться вам, что влюбилась.

- Влюбилась?

- Да, влюбилась, как полагалось влюбляться в прежние времена. С первого взгляда, без всякого смысла, вопреки всему!

- Да, настоящая любовь действительно может быть вопреки всему. Ничего страшного в том, что ты влюбилась, я не вижу. Не обязательно пользоваться компьютерами для определения возможной склонности друг к другу.

- Страшного не видите? Ах, дедушка, милый! Я так рада, что вы поймете меня! Но... я несчастна!

- Какое может быть препятствие в наше время для двух любящих друг друга молодых людей? Ведь он тоже любит тебя?

- Он пока не сказал. Но я думаю, что любит.

- Вот как! Кто это?

- Ну, вы помните эту историю, когда я чуть не утонула? Это он меня спас.

- Никита Вязов? Космонавт?

- Вот в том-то и беда! Он штурман спасательного звездолета, идущего в космос на помощь папе и его товарищам!

- Ну вот! Так чего же тебе над кувшинками с васильков своих росу ронять? В былые "парусные" времена жены моряков, идущих в дальнее плавание, по семь лет их ждали. А тут каких-нибудь четыре года! Хочу быть неправым и поверить, что нарушилась только связь со звездолетом, а сам он цел. И твой суженый найдет своего будущего тестя в пространстве и вернется вместе с ним.

- Он так обещает.

- Хорошо обещает. Вот ему верить надо.

- А если не Пространство, а Время?

- Ты что? Видеопередачу из Звездного слушала?

- Нет! Наш профессор Дьяков так на лекции говорил. Когда все разошлись, я плакала о папе, а он меня утешал.

- То есть как это утешал? По головке, что ли, гладил?

- Нет. Математически доказывал, что Время и Пространство связаны. И папа жив, но вернется через тысячу лет.

- Ничего себе утешил! И чему их там только учат? Время! Да знаешь ли ты, что такое Время?

- Пройденный путь за единицу времени - скорость.