Донный лед

Для того чтобы добиться успеха, нужно прежде всего добиться, чтобы тебя выслушали, а в наше напряженное время это не так просто. Если, войдя деликатно в кабинет, вы, как воспитанный человек, станете дожидаться окончания разговора, потом окончания разговора по телефону, потом войдут какие-то энергичные люди, и возникает импровизированное совещание, и вы опять, как воспитанный человек, уважающий чужое время и чужие дела, приметесь ожидать, можно смело сказать, что, когда до вас дойдет наконец очередь, у того, к кому вы пришли, не останется и двух минут для беседы с вами.

Арслан Арсланов ворвался в кабинет редактора, как дуновение свежего ветра.

- Здравствуйте, - празднично говорил он, стремительно направляясь к редакторскому столу и протягивая смуглую руку с перстнем, - Арсланов, заместитель начальника передвижной механизированной колонны. Западный БАМ. И, уже вручив редактору для рукопожатия свою героическую ладонь, как бы спохватившись, широко улыбнулся окружающим: - Извините, товарищи, у меня обстоятельства...

И все охотно извинили, тем более что человек с БАМа, что у него обстоятельства и что он положил на редакторский стол изящный вымпел с эмблемой мехколонны, маленький шедевр бедолаги Лехи с изображением ковша экскаватора и с буквами "БАМ" и "МК-107".

А редактор уже улыбался, уже благодарил за вымпел и уже спрашивал, чем обязан и как там вообще на БАМе.

- Строим, - сообщил Арсланов, обращаясь теперь уже не к редактору, а к аудитории - там человек пять было в кабинете, - строим, и что характерно, товарищи, построим в срок! Но нам нужна некоторая поддержка, ее надо организовать. Если комсомольцы завода в порядке шефства, сверх плана, в порядке, может быть, всесоюзного субботника...

Редактор был человеком мягким, но в то же время твердым. Мягкость его заключалась в готовности выслушать абсолютно каждого, кто имел что ему сообщить, причем не просто выслушать, а выслушать, согласно кивая головой. Твердость же его заключалась в железном правиле абсолютно ничего не предпринимать без своего заместителя и без согласования в инстанциях. Потому что заместитель обладал завидным качеством: он умел за словом распознать дело, что, увы, не всегда свойственно газетным работникам.

Одним словом, редактор был человеком опытным и приятным, у него было полное, вдохновенное лицо художника, умные глаза философа и манеры дипломата.

И он слушал Арсланова с абсолютным вниманием и сочувствием, и, когда Арсланов в запальчивости не мог подыскать подходящее слово, редактор услужливо ему подсказал, потому что у него все-таки имелся профессиональный запас разных слов и готовых словосочетаний. Однако после окончания пламенной речи приезжего товарища редактор ничего ему не ответил, он только сказал "минуточку", тут же набрал, взяв телефон, короткий номер и сказал в трубку: "Зайди ко мне", ободряюще, почти счастливо улыбнулся. И менее чем через минуту в кабинете редактора появился его зам, и редактор сплавил Арсланова заму.

Едва Арсланов взглянул на зама, как сразу понял, что перед ним человек, которому запросто можно предложить пойти выпить пива с омулем, и, надо сказать, не ошибся. Через полчаса они очень демократично сидели в буфете, и Арсланов, разумеется, не давал платить за пиво и собственноручно разделывал извлеченного из целлофана омуля. Замредактора был худ, скуласт и энергичен. Он сразу решил, что дело может получиться стоящим, с хорошим газетным материалом, что завод, вероятно, сможет в порядке исключения отгрузить комплект изделия в адрес существующей где-то неизвестной мехколонны. Он с удовольствием заедал пиво малосольным омулем, причем справедливости ради надо сказать, что пиво с омулем нимало не влияли на его решение. Больше того: если бы дело явно не выгорало, замредактора ел бы омуля с неменьшим аппетитом. И Арслан Арсланов это прекрасно понимал. И все-таки в буфете разговаривалось как-то проще и мысли гуляли вольней. А кроме всего прочего, Арслан Арсланов просто любил угощать и одаривать. Это была его слабость. И может быть, в этом была его сила.

Так или иначе, дело со стендом для регулировки топливной аппаратуры продвигалось, сверх всяких ожиданий, быстро.