Донор

Бархатный футляр уже лежал между нами на сидении. Марк извлёк из него несколько женских колец, изящных дизайнерских штучек, если не ошибаюсь, инкрустированных  драгоценными камнями.

— Протяни руки! — скомандовал он. — Так надо. Это как дресс код, — добавил он, встретившись со мной глазами, так как я не пошевелилась. — Без этих цацек рядом со мной, люди на этом мероприятии будут пялиться на тебя с подозрением.

Я протянула ему руки, заворожено глядя, как этот мужчина надевает мне кольцо на палец. При этом я испытала странное волнение, даже не могу поймать ту мысль, которая это вызвала. Кольца удивительным образом подошли, Марк будто специально готовился. Но это было не всё. Он извлёк из футляра нежное мерцающее бриллиантами колье.

— Это уже перебор! — отрицательно затрясла я головой. Но чхать он хотел на мой протест.

— Заткнись, Мэлани, — подсев ко мне ближе, он наклонился, застёгивая его на моей шее. Он был слишком близко. Я чувствовала его руки на своей коже, отчётливо видела его поджатые губы рядом со своим лицом, ощущала его запах. От такой непривычной близости мне стало тяжело дышать, этот человек убийственно действовал на мою нервную систему. — Так гораздо лучше. Прекрасно. И вот ещё что, — распрямился он, продолжая сидеть рядом. — На этот вечер никакой официальщины. Никаких «мистер Винздор». Обращайся ко мне на «ты» и называй по имени. Тебе придётся брать меня под руку, а мне иногда касаться твоей талии, так что не стоит сразу бить меня по лицу, это всё формальности. Если кому-нибудь взбредёт в голову считать тебя моей девушкой не стоит их разубеждать, шарахаться от меня в сторону и доказывать, что ты здесь просто отбываешь наказание за плохое поведение. Всё ясно?

— Так это я себя плохо вела? — ахнула я. — Может, вам всё-таки стоит принести мне свои извинения?

— Мы не будем сейчас это обсуждать, — отрезал он, достал телефон, открыл фейсбук и уткнулся в какую-то статью. Извиняться мы не умеем. Или даже больше — он не понимает, за что он собственно должен извиняться.

Ему определённо шел костюм, но уверенность шла ему ещё больше, она смотрелась на нём дороже, чем его дорогущие часы. Так как мы продолжали сидеть, касаясь телами, слишком близко и как по мне некомфортно, мне ничего не оставалось, как отвернуться и всю дорогу смотреть в окно.

Выходить пришлось через другую дверь. Первым вышел Марк, подав мне руку. Из-за нашей дурацкой ситуации я слишком остро реагирую на прикосновения этого мужчины, меня это дико смущает и грозит тем, что я вот-вот выпрыгну из своей тарелки.

— Расслабься, — шепнул он. — Желательно даже улыбаться. Такое ощущение, что ты сейчас закричишь. Всё настолько противно?

-  Нет, просто учитывая характер нашего предыдущего общения, я каждую секунду ожидаю от вас подвоха и грубости.

— Ты слишком впечатлительная, Мэлани, — вздохнул он. — Я умею быть милым.

— Вернее, притворяться.

— Как тебе угодно, — действительно мило улыбнулся Марк.

Глава 4

Такое впечатление, что его все знают, или же он со всеми знаком. Я была представлена каждому, с кем здоровался Марк Винздор. Он просто называл моё имя, не уточняя мой статус, при этом его ладонь на моей талии уж точно давала тему для размышления, особенно если учесть, что Марк славился ещё тем бабником.

— Твой вкус тебя не подводит, Винздор! И как, шельмец, тебе это удаётся? — сверкнул белозубой улыбкой один из гостей, крепко пожимающих ему руку и одновременно прожигая меня своим взглядом оценщика.

— Профессионализм, Джек, он или во всём или его нет. Это как талант, — небрежно бросил ему в ответ Марк.

Я поняла, что в этот момент не смогла сдержать скептическую гримасу, поэтому быстро отвела взгляд.

— А что вы, Мэлани, думаете о бесплатной медицине? — этот самый Джек видимо что-то уловил и решил прицепиться. — Лично я считаю, что медицина приносить доход. От платного обслуживания больше толку.

— Не соглашусь с вами, — спокойно ответила я, гордо держа спину ровной. — Если мы превратим все больницы в доходные предприятия, мы утратим человечность и такое редкое качество, как сострадание. Врачи этой больницы фанаты своего дела, они профессионалы, и в частных клиниках они могли бы зарабатывать гораздо больше. Но они почему-то борются за эту больницу, за своих пациентов, за наши души. Они истинные потомки Гиппократа.

— Она у тебя ещё и умная, Марк, — протянул Джек, похлопав Марка по плечу. — Женись на ней! Впервые вижу, чтобы ты так органично смотрелся со своей спутницей.

— Кто он такой этот Джек Феннинг? — мне стало любопытно. Кусая губы, я стараюсь не засмеяться — уж больно потешное выражение лица стало у моего босса, когда ему предложили на мне жениться. Чуть не позеленел. Умора просто.

— Джек сколотил миллиарды, скупая тонущие компании, перспективные, само собой разумеется. Он настоящая акула, включая и политическую арену. Феннинг выдвигает свою кандидатуру в сенат.