Донор

Вот даже на свадьбу вместе собрались, пора знакомиться с родителями невесты.

…Но все планы рухнули к такой матери, когда мне позвонил адвокат отца, сухо сообщив мне, что старик скончался.

Мне не хочется слышать в трубке по голосу Мэл, как обрывается её настроение, мне неприятно её подводить, и я сейчас не настроен на разговоры, поэтому шлю ей короткое сообщение и отключаюсь.

Сразу навалились воспоминания, вскрылись тайники детских обид и радостей, наших с ним скандалов. Отец был невероятно сложным человеком, в юности мне казалось, что я его ненавижу, и что именно по этой причине исчезла моя мать, его невозможно было выносить. И вот теперь он сыграл в ящик. Ну, хоть так увидимся, если учесть, что мы не встречались с ним последние десять лет. Я скорблю, но не убиваюсь, потому что этот человек никогда не был мне по-настоящему близок. Хочу успеть всё организовать и провести церемонию прощания, чтобы ещё потом отметиться на свадьбе кузины Мэл. Ей сейчас ни к чему слышать мой мрачный голос, похороны на свадьбу как-то не очень настраивают. Тем более, мне, наверное, … не хочется сочувствия. Именно конкретно соболезнования по поводу смерти моего отца мне не нужны даже от неё. Пусть пока веселиться в неведении, всё объясню потом. Но на следующий день, будто мне мало нервотрёпки, она не берёт трубку! Паразитка вообще отключила телефон! Я как зацикленный маньяк набираю и  набираю, мчусь в аэропорт, еле успеваю купить билет, а она, видите ли, обиделась! Пока добрался до дома её матери — накрутить себя успел по полной программе, казалось, ткни в меня пальцем — и я взорвусь! Поэтому знакомство с тёщей вышло скомканным, и мне чхать на первое впечатление, я желаю видеть Мэл! Врываюсь в дом, просто отставив её мать в сторону.

Я в бешенстве, причём в его чистом виде! Где она, с кем, что успела отмочить?! Я тут понимаешь ли весь извёлся, а эта звезда сидит перед зеркалом красоту наводит. Ещё и кольцо сняла! Ах, так мы ещё и огрызаться будем? Но что интересно, очень чутко чувствует черту и гася бурю, тут же цепляет меня на крючок, обещая жаркую ночь примирения. А ещё я вижу, я чувствую — она соскучилась. Это, оказывается чертовски приятно, как и то, что оказывается, эта дурёха меня ревновала, навыдумывала уже себе бредней. Куда я от тебя денусь, Мэл, только тебя перед собой и вижу. Знала бы ты, как мне тебя не хватало рядом.

То, что её мамаше я не нравлюсь — видно не вооруженным взглядом, она мне тоже не очень, если честно.

И сегодня, я так понимаю, я звезда! Люди на свадьбе пялятся исключительно на меня, и все кто знаком с Мэл желают познакомиться с её кавалером, то есть со мной, её женихом, я всем так и представляюсь. Мне весело разглядывать их реакцию, нравится, как ведёт себя Мэл. Она, кстати, самая красивая подружка невесты. Моя горошина в меня влюблена — и это делает меня счастливым идиотом.

Ночь в гостинице только подтверждает и её чувства ко мне и мои к ней. Потому что без любви трахаются иначе, касаются по-другому, смотрят друг на друга не так, а здесь ощущения настоящего. Я отдаю себя ей полностью, но и беру не меньше. И я улетаю от каждого её «люблю». Ради неё я отдам всё, что угодно, потому что она выбирает быть со мной … потому что даже готова отказаться от материнства. Это бесценно, Марк. Перед этой девушкой стоит встать на колени. Она меня этим полностью покорила, сразила, влюбила до беспамятства.

Знакомство с родителями не избежать, но меня это не напрягает, выдержал ли они мой характер, хотя в душе я очень благодарен этим людям за мою Мэл. Анна, мать Мэлани, конечно пыжится, пытаясь меня укусить, но извините, мама, я вам не по зубам, это вы ещё на моих совещаниях не присутствовали. Пришлось резко осадить на место. А вот батя у неё тихий, этот даже пытаться не стал. Почему они не берут во внимания, что меня выбрала их дочь, и что их вкусы в наших с ней отношениях как-то ни к селу, ни к городу?

   Всё-таки я решился, привёз её к памятнику своего разочарования. Даже домом мне теперь его сложно назвать. Я готов ей всё рассказать, а горошина готова слушать. Ходит по пустым комнатам, рассматривая одинокие углы с недоумённой задумчивостью. Она первая, кого я сюда привёл после развода. Здесь и мне жутковато, а ей уж и подавно. И я вываливаю всю правду, как на духу, ничего не утаивая, обнажаю душу, признаюсь в комплексах и … слабости. И за своё откровение получаю восхитительную порцию страсти, которую эти голые стены даже не заслужили. Мне стало легче, когда я раскрылся, и легче вдвойне от того, что она меня понимает и принимает. Её любовь, как чудодейственный бальзам, от которого рассасываются даже старые шрамы.