Донор для покойника

Кровь залила правый глаз и половину лица, но, казалось, его мозг заработал в несколько раз быстрее. Он мгновенно сориентировался, в каком направлении нужно двигаться, отметил каждую необходимую для отступления деталь и даже успел прикинуть длину телефонного шнура, который захватил по дороге. Затем Игорь выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь, оказавшись в коридоре.

Там он сел на пол - председатель неистово вертелась, - и подпер спиной дверь гостиной. К счастью, они открывались наружу. Это давало больше шансов их удержать в случае необходимости. Телефон он поставил себе на колени; теперь надо было набрать номер - очень простой, только из двух цифр. Если бы он попытался снова встать на ноги, чтобы убежать из квартиры, то просто потерял сознание бы.

Оставалось только набрать номер «скорой помощи» и успеть попросить их приехать раньше, чем его окончательно покинут силы. Руки тряслись от напряжения и слабости, он долго не мог вернуть диск на длинном нули и умолял, чтобы линия оказалась свободной с первого раза.

Непрерывный звон в ушах усиливался с каждой секундой, но он четко слышал, как животное в комнате ползет по полу, приближаясь с обратной стороны двери.

Затем на двери обрушился удар ... второй ... третий ...

Но они были не сильные и вскоре перешли в частое царапанье, что из гостиной пытались выбраться три дюжины бешеных котов.

Ему, наконец, удалось набрать эти две цифры ...

И больше ничего Игорь не помнил.

Врач обработал рану, сделал укол в руку и спросил, как он себя чувствует. Игорь был настолько ослабленным, что сумел лишь беззвучно, как рыба, открыть рот и моргнуть глазами. Врач кивнул и жестом приказал ему не напрягаться. Затем помог санитарам осторожно переложить Игоря на носилки.

Он понял, что может вот-вот отключиться, но с неприязнью успел отметить небрежность санитаров: его выносили ногами вперед. Впрочем, эта часть коридора была слишком тесной, чтобы развернуться.

К тому же существовали и другие вещи ...

- Там ... - прошептал Игорь, указывая врачу глазами на дверь гостиной, которые все время оставались закрытыми.

Когда санитары вынесли его из квартиры на лестничную площадку, он слышал, как врач открывает те двери. Затем его веки стали слишком тяжелыми, чтобы оглядываться, а шаги санитаров слишком громкими, чтобы услышать, что происходит в квартире, из которой он удалялся.

Он снова открыл глаза, уже на улице; санитары подносили его к машине. Прохладный осенний ветер нежно и успокаивающе коснулся его раненой головы. До того, как его носилки поместили в салон, Игоря удивил надпись на машине. «Не скорая медицинская помощь», а ... ДОБРА ПОМОЩЬ.

- Что это? - Добрый Доктор склонился над Германом. В его голосе смешались ярость и глубокое разочарование.

Когда он застал в Приюте того самозваного стража тайны (или как он там себя называл?), То сразу понял, что дело в период последней трансформации пошли вопреки ожидаемому.

Но он совсем не был готов к тому, что все настолько плохо.

Кожа Германа уже потрескалась, как окаменевшая пустынная земля, весь пол вокруг был усыпан серовато-белым костным порошком, как мукой - «шпоры» исчезли.

- Это невозможно! - яростно просипел тот, кто был хорошим врачом. Его взгляд лихорадочно метался по комнате, словно пытаясь найти объяснение.

И, наконец, остановился на стене, где висел портрет двенадцатилетнего Геры.

Глаза Доброго Доктора сузились в две холодные темные щели:

- Вот оно что ... - его рука метнулась в карман халата и, сжимая огромный скальпель, зависла над Германом.

- Ах ты, плохой Фьючер! ..

Скальпель был уже готов окунуться в шею Германа, но рука Доброго Доктора неожиданно расслабилась.

- Но мы не будем торопиться ...

Уходя, Добрый Доктор сполосував своим любимым инструментом портрет на стене.

Фотобумага через минуту на краях порезов обуглился.

Эпилог

Герман уже часа три беспокойно сновал по квартире, пытаясь поймать мысль, все утро не давала ему покоя. Ему казалось, что он собирался что-то сделать, но ... что? Словно пытался вспомнить себя из прошлого - близкого прошлого - возможно, даже с того периода в несколько месяцев, которые прошли с его жизнь и о которых он совсем ничего не помнил.

Последний воспоминание принадлежал к началу лета. Проснувшись раньше обычного, он собирался посетить какой-то пункт для проведения специального теста. Но почему? Подозревал, что серьезно болен? Или ... Дальше - сплошная неизвестность.