Доноры за доллары

А ему это зачем? Вот в чем вопрос. Прояснить этот вопрос, Ладыгин, твой долг перед собой и обществом. Кстати, ты, кажется, собирался наведаться к судмедэксперту на предмет поиска похищенного из морга? Так вот, самое теперь время.

Подумав приблизительно таким образом, я покинул курилку с твердым намерением посетить сегодня же это гостеприимное заведение.

* * *

– Мне позвонили и сказали, что вам нужна помощь, – это так?

– Да, доктор, только мне нужно было не с вами...

– Ваш врач у нас уже не практикует. Собственно говоря, именно он попросил меня вам помочь. Надеюсь, вы согласны, что теперь я буду работать с вами?

– Хотелось бы, конечно, чтобы меня посмотрел тот же доктор – я к нему привык, и он меня полностью устраивал. Но если это невозможно – я согласен. У вас какая квалификация, доктор?

– Высшая, не переживайте так сильно. Если хотите, я вам все необходимые дипломы покажу.

– Не стоит беспокоиться. Я согласен. Когда операция?

– Я думаю, на следующей неделе. Мы вам позвоним дополнительно и предупредим.

– А анализы?

– Ну, вы же сдавали анализы, правда? Все их результаты у меня есть. Или вы хотите повторить все процедуры?

– Вы смеетесь? Снова иметь дело с вашими хамами и сидеть в очередях? Нет, увольте меня! Спасибо вам, доктор, что избавили меня от подобных удовольствий!

– Не за что. Итак, мы с вами договариваемся следующим образом. Мы забираем вас на «Скорой» – так удобнее. Оплатить вызов вы сможете потом – эти деньги вам вычтут из стоимости операции. Мы вас госпитализируем, оперируем и на следующий же день выписываем. Вам такая схема подходит?

– Абсолютно.

– Тогда давайте прощаться.

– До свидания, доктор.

– До скорого свидания, я бы позволил себе заметить!

* * *

– Нет, вы знаете, мы вам этого сказать не можем. Даже если из вашей клиники и поступали в наше распоряжение какие-то тела, вы такую информацию не получите ни в коем случае. Таковы правила – вы уж извините.

Совсем юная девушка очень строго смотрела на меня сквозь большие очки.

– Девушка, а с кем еще я могу поговорить на эту интересную тему, кроме вас?

Девушка обиделась и сказала:

– С вами здесь на подобные темы никто разговаривать не станет – будьте уверены.

– Прекрасно. А если повторится подобный случай, я могу в тот же день обратиться к вам с просьбой предоставить мне информацию?

– Если вы будете состоять в родственных связях с указанным лицом – тогда пожалуйста. А так – нет.

– Все понятно. Спасибо большое.

Пришлось уйти из лаборатории ни с чем. Порядки здесь строгие. Но понять персонал можно – кому интересно разговаривать на столь щекотливые темы с посторонним человеком, заведующим терапией коммерческого лечебного учреждения?

* * *

– Сергей Львович, мне бы не хотелось больше никаких неприятностей. Вы же знаете, что Штейнберг очень быстр на расправу.

– Не волнуйтесь, Степан Алексеевич. Уверяю, все будет в полном порядке, я вам это обещаю.

– Зачем вы вообще беретесь за подобные дела, ответьте мне на этот простой вопрос?

– Если человек меня просит, как же я могу отказать? Я же не зверь, правда? Да к тому же и сумма соответствующая прилагается.

– Не будьте так самоуверенны. Мне кажется, все эти несчастные случаи в последнее время становятся слишком подозрительными и нереальными. Не забывайте, что мы все под пристальным наблюдением.

– Мы под наблюдением? Что вы, Степан Алексеевич! Под наблюдением наши молодые кадры, которые при случае нужно увольнять – мы же и без них справлялись, правда?

– Ну, это вы зря. Хорошие люди никогда не помешают. Ладно, вы, конечно, вне всяческих подозрений, как и вне конкуренции. Хотя этот Воробьев неплох, неплох, надо признать. Как он мог тогда с той девочкой так неаккуратно – не понимаю. Рука точная, сильная, и видно, что талант.

– Ну, со всеми бывает, что ни говори. Кстати, а что этот строптивый терапевт постоянно возле морга крутится?

– Кого вы имеете в виду? Ладыгина?

– А у нас есть еще кто-то сильно строптивый, кроме него?

– Пусть себе крутится – его проблемы.

– Ну, не скажите. В прошлый раз вон как нехорошо получилось с телом.

– Да, получилось нехорошо. К тому же вы меня не предупредили – я выглядел полным идиотом. Но вы разобрались с виновными?

– Я сделал им выговор и этим ограничился. Не хватало еще, чтобы они пошли к Штейнбергу жаловаться. Хороши бы мы были тогда, а, Степан Алексеевич?

– Согласен, Сергей Львович.

* * *

– Уходите?

– Ухожу.

Юдин грустно, но твердо смотрел на меня сверху вниз, стоя возле стола.

На столе лежало его заявление об уходе по собственному желанию. Я перечитывал его уже не в первый раз и все не мог придумать, что бы ему такого на прощание сказать. Сказать такое, что ему потом захочется вспомнить, и вспомнить не без удовольствия.

– Куда уходите, Павел Петрович? – спросил я, так ничего и не придумав.

– В Склифосовского меня звали. У меня там научный руководитель служит. Буду над кандидатской работать, – терпеливо объяснил мне Юдин.

Я ему был благодарен за то, что в его голосе не было совершенно никаких эмоций, – в противном случае мне было бы непросто не наговорить ему лишнего.

– Науку, значит, будете двигать?

Юдин молчал.