Донская армия в борьбе с большевиками

Мы не будем останавливаться подробно на всей системе управления большевиками Доном, так как восстание казачества, после практического знакомства с большевиками, и свержение им советской власти является рельефным доказательством, что власть эта оказалась совершенно неприемлемой для Дона. Иначе зачем же было восставать казачеству и подвергать себя опасностям борьбы с большевиками? Проще было бы пользоваться «раем» большевиков, взявших на себя, по словам «президента Донской советской республики» Подтелкова, «почин освобождения трудового казачества от гнета контрреволюционеров, их войскового правительства, генералов, помещиков, капиталистов, мародеров и спекулянтов».

Ведь с уходом из Новочеркасска и Ростова войск Походного атамана и добровольцев все эти «враги трудового казачества» ушли с политического горизонта. Из оставшегося и забившегося в щели небольшого числа офицерства никто и не дерзал выступать на политическом поприще. Одни это делали из чувства простого самосохранения, другие не могли и не хотели совершенно этого делать просто из самолюбия, оскорбленного незаслуженным недоверием широких казачьих масс.

Однако, несмотря на такую благоприятную почву для деятельности «защитников трудового казачества», их господство сразу встретило сильное недовольство казаков. С места начались недоразумения Голубова и увидевших свою ошибку его приверженцев-казаков с пришлыми просветителями Дона. Уже через неделю после занятия Новочеркасска советскими бандами в Подтелкова, ходившего на поводу у представителей российского большевизма, был сделан выстрел из толпы казаков.

Вскоре произошел окончательный разрыв между ростовским Совдепом, взявшим на себя руководящую роль на Дону, и Новочеркасском. Из Ростова прибывает карательная экспедиция для ареста Голубова и других казаков. Голубов бежал.

Эта же экспедиция доставила из Новочеркасска в Ростов арестованного недавно перед тем Голубовым певца казачества М.П. Багаевского, который и был расстрелян большевиками.

Незадолго перед арестом М.П. Багаевский выступил в роли обвиняемого перед местным Новочеркасским гарнизоном. Его трехчасовая речь, прозвучавшая последней лебединой песней, принявшая характер задушевной исповеди, захватила очерствевшие сердца заблудшего казачества.

Как очарованные слушали казаки этого Донского Баяна. Он набросал серой аудитории краткую историю вольного казачества, ценой своей крови добывавшего землю не только для себя, но и для России, и перешел к эпохе русской революции. Он указал на вольные и невольные ошибки вождей Дона, из которых казачество видело ясно лишь одно, что его выборные лучшие люди спасали Дон от гибели, стараясь примирить интересы различных слоев населения, что голос выборных представителей принудил правительство отказаться от передачи власти военно-революционному комитету без разрешения на то Круга. В этой яркой, красивой речи М.П. Багаевский пробудил совесть казаков. Слушатели поняли, что за них погиб их первый выборный атаман Каледин.

– Не выдадим! – заревели казаки…

Но ведь они когда-то обещали не выдать и Каледина.

Пришел черед за Багаевским – выдали и его, и погиб человек, вложивший всю душу в дело спасения Дона.

Пробуждение Дона, свержение советской власти и первое очищение территории Дона от большевиков Март – ноябрь 1918 года

Первым шагом со стороны Походного атамана генерала Попова было сговориться с Добровольческой армией для согласования действий. К сожалению, донцы после этого пошли в степи Сальского округа, а добровольцы на Кубань, хотя те и другие имели одну и ту же, ранее поставленную цель. Причины избрания разных путей выяснит история, решение генерала Попова объясняется им в его мемуарах вполне понятным желанием быть ближе к Дону к моменту его пробуждения. Как увидим позже, это желание осуществилось на деле.

Посмотрим теперь, что же произошло на Дону после большевистского переворота. Первое, что сразу оттолкнуло казачество от большевизма, после практического с ним знакомства, это чисто погромное и разбойничье настроение большевистских банд. Недаром они долго подготовлялись советской пропагандой, рисовавшей им неисчерпаемые богатства Дона. Красногвардейцы с жадностью набросились на казачье добро. Начался повальный грабеж и нескончаемые казни и убийства. История в будущем покажет миру потрясающие зверства большевистского разгула на Дону и подчеркнет, что среди этих жертв было подавляющее большинство трудового казачества, обманутого посулами советской пропаганды. Вот это-то и восстановило казачество против непрошеных благодетелей, и сразу между казаками и большевиками установилась глухая вражда, перешедшая с пробуждением весны в открытое восстание.