Донская армия в борьбе с большевиками

Что касается инженерной подготовки той или другой позиции, то долгий опыт Гражданской войны показал полную несостоятельность инженерного ведомства в полевой работе. Оно было способно к работе лишь в нормальных условиях войны, сейчас же оно не могло ни собрать рабочих, ни достать инструмента, а назначенные для руководства работами начальники участков больше оглядывались на свои тылы и заботились о заблаговременном отходе, а не о работе. Вообще из всех технических войск лишь донские летчики сумели вложить всю душу в работу на полуразрушенных аппаратах, принося особенно большую пользу во время восстания верхнедонцов. К сожалению, большим злом у них были так называемые поездные «базы», занимавшие громадное число вагонов и паровозов.

Больше вреда, чем пользы, принесли также и броневые автомобили. В то время как противник пользовался ими с большим умением, донские броневики, за ничтожным исключением, в самые нужные моменты всегда отказывались служить и объявляли о необходимости какого-либо ремонта. Не принесли пользы и танки, действовавшие так удачно в Добровольческой и Кавказской армиях. Очевидно, донское командование не сумело их заставить работать. Мало того, в самые критические минуты под Новочеркасском в декабре 1919 года танки попали в руки противника. Факт этот подлежит выяснению, так как спасшиеся чины экипажа танков жалуются на то, что их не поддержали донские войска, а войска указывают на отказ танков работать.

Полную несостоятельность проявило и лицо, стоявшее во главе автомобильного дела: можно было постоянно видеть бесконечное число легковых и грузовых автомобилей, занятых работой в тылу, тогда как на фронте никогда автомобилей не было. Даже когда был поднят вопрос об организации автомобильных пулеметных батарей, то провести это в жизнь не удалось, так как тыл не пожелал отказаться от своих личных удобств. Между тем «базы» корпусных автоотрядов отличались такой же громоздкостью, как и «базы» авиапарков. Когда Донская армия отходила за Донец, то на Зверевский железнодорожный узел в числе громадного количества поездных составов прибыла «автобаза» одного из корпусов. Под ней был состав в 22 вагона, на фронте же корпуса не было ни одного автомобиля. Из технических учреждений необходимо отметить необыкновенно полезную деятельность и продуктивность работы технических поездов (инженера Калакуцкого и др.), с поразительной быстротой восстанавливавших все разрушения железнодорожных сооружений и, главное, мостов…

Вообще погубил армию тот самый тыл, который ею прикрывался. Всю войну он был весел, беспечен, кутил, веселился в те моменты, когда на фронте люди гибли за великое дело спасения Родины. И всю войну в тылу можно было видеть одних и тех же лиц, благоденствующих в дни побед армии и распространяющих панику в дни ее неудач.

О переполнении тыла можно судить по тому факту, что когда начальник штаба Донской армии генерал Кельчевский, назначенный на должность военного министра нового правительства Юга России, затребовал в январе 1920 года списки служащих отдела военного министерства, то оказалось, что их было свыше 1800 человек. Генералом Кельчевским была послана телеграмма своему заместителю о немедленном сокращении штата до минимума, причем сделана ссылка, что такой состав военного министерства превышает боевой состав любой дивизии.

Такой же излишней громоздкостью отличались и все «работающие на оборону», и тыловые учреждения, и «сам» войсковой штаб на Дону. В этих учреждениях зачастую можно было встретить лиц, никогда за всю свою жизнь не видевших фронта и прочно сохранявших свои позиции во время долгих лет. Не обидно бы было, если бы этот «опыт» шел на пользу делу, однако было как раз наоборот. Обросшие мохом бюрократы, служившие темпом мирного времени, занимались всем, чем угодно, но не отстаиванием интересов фронта. Заурядным явлением были постоянные тормозы в наградах фронту, тогда как награды тыловым деятелям проходили с невероятной скоростью. Это вызвало у фронта вполне понятную ненависть к штабным учреждениям.

Образцом деятельности этих учреждений может быть следующий характерный случай.

Надеясь на содействие одного из офицеров Генерального штаба Донской армии, один из знакомых его офицеров-фронтовиков просит продвинуть скорее его производство. Заручившийся согласием соответственной «инстанции» штаба, ходатай через два месяца узнает, что «представление куда-то завалилось».

– Что же делать? – вопрошает ходатай.

– А пусть вышлют дубликат, – отвечает «инстанция».

Дело сделано. Через месяц новая справка. Опять «представление» тщетно ищется в груде бумаг на столе, причем наводящий справку устанавливает чрезмерные надежды высшей «инстанции» отделения штаба на знания своих писарей, о всемогуществе которых вообще ходило много слухов. После неудачных поисков разговор заканчивается приблизительно следующей тирадой изведенного ходатая: