Донская рана

– Не нужно никаких извинений, господин группенфюрер, – ответил Бреннер. – Такова солдатская служба. Я вижу, вы близко к сердцу приняли распоряжение фюрера. Буду рад, если мои объяснения помогут вам составить объективную картину положения на фронте.

– Да, безусловно, я полностью представляю себе обстановку, – сказал разведчик. – Теперь нужно получить такую же объективную картину от других начальников штабов, в тех частях, которые стоят к северу и югу от вас. Всего хорошего, полковник!

С этими словами группенфюрер Шнейдер покинул штаб. Садясь в машину на место водителя, он заметил, что часовые проводили его удивленными взглядами. Да, безусловно, эти рядовые отметили, что с всесильным комендантом Ростова что-то не в порядке. Они заметили то, чего не заметил умный полковник Бреннер. «Что ж, рядовые часто замечают больше, чем генералы и полковники», – подумал Шубин, отъезжая от штаба.

После отъезда гостя полковник Бреннер немедленно позвонил своему хорошему знакомому полковнику Келлерману, который тоже был начальником штаба – только во 2-й танковой бригаде, стоявшей к северу от армии Гота. Бреннер спешил предупредить друга о возможном визите высокого гостя, которого направил инспектировать войска сам фюрер Адольф Гитлер. Бреннер не сомневался, что его друг тут же передаст эту новость дальше, и вскоре во всех немецких штабах будут готовы к визиту группенфюрера Шнейдера.

Между тем комендант Ростова, покинув штаб Гота, вовсе не спешил направиться на север. Отъехав пару километров, он остановился, достал из багажника потрепанный солдатский вещмешок, извлек из него рацию, настроил ее и начал передавать шифрованное сообщение. И уже спустя пятнадцать минут перед командующим Южным фронтом генералом Еременко лежало донесение, содержащее исчерпывающую информацию о немецких частях, стоявших в станице Манычской. Генерал вместе со своим начальником штаба полковником Семеновым внимательно изучил это донесение, после чего отдал ряд приказов о передислокации советских войск, о нанесении новых ударов.

Но и после передачи донесения Шубин не стал спешить инспектировать новую немецкую часть. Он стал переодеваться. Снял свой черный эсэсовский мундир и вновь облачился в поношенную форму немецкого связиста. Впрочем, нашивки связиста он с воротника спорол. Теперь на нем была просто форма ефрейтора вермахта. А затем он сел за руль и, насвистывая мелодию «Выходила на берег Катюша», поехал назад, в Ростов. У него было еще одно дело, которое было необходимо срочно закончить.

Глава 5

– Значит, вы говорите, Хорст, эта русская рация снова выходила в эфир? – спросил майор Зиммель у своего подчиненного.

Разговор происходил в тот же день, 15 января, когда группенфюрер СС Алоиз Шнейдер приезжал с инспекцией в штаб генерала Гота, только позже, около обеда.

– Да, господин майор, это та самая рация, тот же сигнал, – ответил капитан Хорст.

– И откуда велась передача?

– Теперь она шла из окрестностей станицы Манычской, – сказал капитан.

– А что делал в это время наш знакомый капитан Петерс? Вы это выяснили?

– Да, господин майор, я сразу поинтересовался. Петерс в это время находился в штабе.

– Очень интересно, очень интересно… – пробормотал Зиммель и стал расхаживать по своему кабинету. – Это означает только одно – что Петерс нашел себе помощника. И он продолжает снабжать русских информацией! Необходимо произвести его арест. Вот что, Хорст: напишите бумагу на имя коменданта Ростова группенфюрера Шнейдера. Пусть он примет соответствующее решение. Я знаю, что Шнейдер – человек очень энергичный, в этом деле он медлить не станет. Пусть Петерса передадут в гестапо и хорошенько с ним поработают. Мы должны покончить с этой утечкой информации раз и навсегда!

Когда майор Зиммель произносил эту тираду, под окном его кабинета как раз проехал блестящий лимузин, принадлежавший коменданту Ростова. За рулем машины сидел человек, одетый в форму немецкого ефрейтора. И больше никого в машине в эту минуту не было…

Впрочем, лимузин и не направлялся к комендатуре. Он поехал в сторону железнодорожного депо. Не доехав до депо несколько кварталов, машина остановилась возле казарм, в которых располагались немецкие части. Выключив мотор, водитель, крепкий парень в чине ефрейтора, подошел к часовому, стоявшему у ворот казармы, и сказал:

– Слушай, камрад, присмотри за машиной господина коменданта, ладно? Он мне поручил тут кое с кем поговорить. Я скоро вернусь. Обещаю тебе за это пачку сигарет, идет?

И, получив согласие часового, ефрейтор направился в сторону депо. Для входа в депо ему, как военнослужащему немецкой армии, никакого разрешения не требовалось. Ефрейтор прошел через все депо и в конце концов заметил человека, который был ему нужен. А заметив, постарался попасться этому человеку на глаза.