Донское казачество позднеимперской эпохи. Земля. Служба. Власть. 2-я половина XIX в. – начало XX в.

Реализация казачьего права на рыболовство «не только для своего пропитания, но и для промышленности» ограничивалось водами, по закону принадлежащими войску. Это воды: «1) в реке Дон на всем его протяжении от того места, где оный втекает в войсковые пределы и во всех его гирлах, или рукавах… в морском заливе, правою его стороною от рукавов Дона до границ бывшего Таганрогского градоначальства, а левою от тех же рукавов до урочища Семибалок; 3) во всех реках и речках, протекающих на пространстве войсковых земель; 4) во всех озерах, ериках и протоках, на том же пространстве содержащихся». Право на рыболовство принадлежало каждой станице в пределах ее юртового довольствия, кроме весеннего времени. Рыболовные места в каждой станице разделялись на пайки по жребию. Такие места назывались тонями. Во время весеннего разлива казаки могли свободно ловить рыбу не только внутри своего станичного юрта, но и за его пределами¹⁰⁸. Однако здесь буква закона весьма отличалась от действительности. По свидетельству современников, рыбными угодьями Дона пользовались почти исключительно рыболовы станицы Елисаветовской. «Они (елисаветинцы. – В. А.) перехватывают всю рыбу, идущую из заповедных вод вверх по реке, так что станицам, лежащим вверх по Дону, даже самым ближайшим, из рыбного богатства почти ничего не остается. Вся донская рыба остается в руках елисаветовских рыболовов. Елисаветовцы ежегодно ловят рыбы на миллионы рублей, тогда как доходы других станиц, лежащих вверх по реке, ограничиваются незначительными сотнями, а то и десятками рублей…»¹⁰⁹ Но и без этого времена, когда «за отсутствием сбыта и потребления массы вылавливаемой рыбы просто выбрасывались, и по ним, как через мост, ходили с одного берега (Дона. – В. А.) на другой»¹¹⁰, безвозвратно прошли, и уменьшение донских рыбных ресурсов стало очевидной проблемой в начале XX в.

По действующему законодательству лесные угодья составляли «общественную собственность станиц» и не могли быть передаваемы в какую-либо иную собственность. В войске Донском существовали станичные лесные участки, в которых обязательно выделялся так называемый заповедный лес. Остальной же лес делился на паи среди станичников.

Казачья охота регламентировалась общеимперским правом, на основании выдаваемых за определенную плату свидетельств (билетов) на отстрел животных. Однако «малолетки, казаки и урядники, принадлежащие к служилому составу и признанные годными к строевой службе, при получении свидетельств на право охоты только в пределах юртов тех станиц, к коим они принадлежат» освобождались от платы¹¹¹. Как свидетельствует С.Ф. Номикосов, казачья охота из массового занятия превратилась в свободное времяпровождение представителей «привилегированных классов… для которых охота есть удовольствие и отдых от других занятий. Главную роль играет здесь не материальный расчет, а оценка искусства в стрелянии и других способах убивания дичи»¹¹².

Закон о торговле в казачьих войсках 1870 г., ликвидировавший общества торговых казаков и внедрявший в казачьих землях общероссийское «Положение о пошлинах за право торговли и промыслов», не распространялся на ОвД. Поэтому каждый казак, не записанный в торговое общество, оплатив соответствующие местные сборы за получение торгового свидетельства, всего около 11 р., имел право одновременно открывать различные доходные места от лавки до завода, а также заниматься пароходством, сплавкой леса и прочими промыслами. Однако при получении подобного свидетельства казаки все-таки должны были еще заплатить в пользу государственной казны 2 р. 50 к. так называемого гербового сбора.