Донское казачество в войнах начала XX века

Под этим неприятным впечатлением шимозного огня нам пришлось пробыть целый день вплоть до сумерек, причем солнце жгло нас немилосердно, и мы совершенно изнемогали от его палящих лучей. Некуда было укрыться от невыносимой жары, потому что вблизи не было ни одного кустика, и мы кое-как прятались под растянутыми на пиках двумя-тремя полотнищами казачьих палаток.

Но, несмотря на очень сильный огонь, потерь в наших батареях за весь день почти не было благодаря очень искусному их расположению и тщательной маскировке. Лишь два снаряда попали в забайкальскую батарею, но по какой-то необыкновенно счастливой случайности все обошлось благополучно. Один снаряд «шимоза» упал впереди батареи в нескольких шагах от орудий и не разорвался; другой попал под самое дуло одной из пушек и также не разорвался, но лишь поднял громадный столб пыли и камней, причем одним камнем ушибло артиллериста, только что собиравшегося дать выстрел. Казак упал от удара, но тотчас же вскочил, снова схватился за шнур и дернул, как ни в чем не бывало. Между тем впечатление от падения этого снаряда было ужасное, и мы, стоя на соседнем холмике, приняв черную пыль за столб дыма, одно мгновение думали, что батарея разлетелась в клочья. Но вот пыль рассеялась, и мы увидали всех артиллеристов на своих местах, совершенно хладнокровно продолжавшими свое дело, как будто около них ничего не произошло. Войсковой старшина Гаврилов, сидя около первого орудия с папироской в зубах, тем же спокойным тоном продолжал подавать команды.

Генерал пришел в восторг от этой удивительной храбрости батареи. Ни один человек не шевельнулся с места, не нагнулся, не присел! Только ушибленный, свалившись от удара, выпустил шнурок из рук. Но через минуту, оправившись, он уже дал выстрел…

— Спасибо, молодцы-забайкальцы! — крикнул генерал, и на лице его заиграла довольная улыбка.

Да, этими людьми можно было гордиться! Гаврилов и все офицеры и нижние чины 1-й забайкальской батареи были истинными героями во всех боях, где им приходилось участвовать. Они не знали, что значит бояться и не исполнить своего долга. Под самым страшным огнем они работали у своих орудий так же хладнокровно, как на смотру или маневрах; батарейный командир, не обращая никакого внимания на лопавшиеся около него снаряды, никогда не возвышал голоса, не волновался и совершенно спокойно командовал прицел и трубку.

РАЗВЕДКА ДОНСКИХ КАЗАКОВ

17 октября — день чудесного спасения Их Императорских Величеств от грозившей им опасности при крушении поезда и день войскового праздника войска Донского. В этот день в Новочеркасске совершается церемония круга, выносят старые знамена, штандарты и регалии, станичники молятся за казаков, убитых за честь и славу Тихого Дона, молятся и за тех, кто призван в новую тяжелую войну послужить этой великой славе донской. В этот день у нас в тылу позиции совершалось передвижение корпусов с одного фланга на другой, и для того, чтобы отвлечь внимание японцев от этого движения, донской казачьей дивизии в составе 19-го, 24-го 25-го полков и 3-го донского артиллерийского дивизиона, под общим начальством генерала Телешова, было приказано усилить разведки и возможно больше беспокоить неприятеля на его левом фланге. В 7 часов утра донцы собрались в деревне Сюлюбтай и двинулись на деревни Ямандапу, Фудядуанза и Лидиянтунь. У деревни Ямандапу в небольшой балочке отряд остановился и полковники и войсковые старшины были собраны для получения приказаний.

— Неприятель занимает линию укрепленных деревень к югу от нас отрядами из трех родов оружия, — сказал генерал и, подняв густые черные брови, пытливо оглядел своих сотрудников. Они стояли молча и слушали внимательно. Красавец генерал Абрамов с седыми волнистыми бакенбардами задумчиво разглаживал их холеной рукою. Командир 19-го полка, плотный чернобородый мужчина, был весь внимание — его сотни были в авангарде, немного поодаль стояли полковник М. и войсковой старшина П. Речь начальника дивизии лилась медленно и спокойно. Казалось, он выяснял обстановку маневра, который вот-вот должен разыграться между этих серых деревень в полях тихо колышущегося гаоляна.

Вы, — обратился начальник дивизии к командиру 19-го полка, — спешьте три сотни и наступайте на деревню Фудядуанзу. Одна сотня атакует с севера, а две с востока. Вы, — указал генерал Телешов войсковому старшине П., — спешьте две сотни и наступайте восточнее д. Подсентунь на деревню Цинзянтунь и, обойдя ее, завладейте ею. Артиллерия, — обратился начальник дивизии к полковнику К., — станет между полками и обстреляет сначала деревню Фудядуанзу, а после ее очищения неприятелем пусть перенесет огонь на деревню Лидиянтунь. 26-му полку быть в резерве. Обеспечение левого фланга — на заставу, бывшую в деревне Кулитдай, правого фланга на 24-й полк.