Донское казачество в войнах начала XX века

Взвод 1-й сотни Читинского полка (в отряде генерала Ренненкампфа) служил заставой на перевале Сандалин. Разъезд из четырех человек этого взвода неожиданно встретил сильный отряд японцев, убивших одного из них и ранивших другого. Оставшиеся в живых подхватили раненого и под градом пуль привезли его на заставу. В заставе оставалось всего 10 казаков, полк находился в 15 верстах, а впереди большие неприятельские силы. Тем не менее казаки ни за что не хотели оставить труп убитого, к которому уже подходил целый эскадрон. Казаки несколькими удачными залпами заставили повернуть неприятеля обратно, в свою очередь, убив у него несколько человек, и затем, разделившись двумя группами, ползком добрались до убитого Бочкарева и под залпами японцев благополучно вернулись на заставу, а потом честно, по-христиански похоронили убитого.

Забайкальские Ведомости

РАЗВЕДЧИК МУРАТОВ

Из селения Саймадзы, 8 мая 1904 г., выступила под начальством корнета Роговского партия разведчиков-казаков 1-го Аргунского полка, человек девять. В числе их был и Муратов. Партия направилась по пути к Фынхуанчену, уже в то время прочно занятому японцами. Так как уже вскоре по выходе из Саймадзы нашим разведчикам начали попадаться на пути все более и более многочисленные неприятельские разъезды и разведочные партии, то решено было, бросив дорогу, идти горными дикими тропами, останавливаясь время от времени на высоких вершинах и оттуда делать наблюдения. В начале все шло благополучно. Осторожно, где ползком, где на четвереньках, где прячась за кусты, камни и деревья, медленно подвигались наши разведчики, ночуя в лесу, питаясь захваченными с собою в дорогу консервами солонины и кукурузными лепешками. На третий день утром они уже находились в самом центре японского расположения. Куда бы разведчики ни бросили свой взор, всюду глаз их натыкался на расположенные в шахматном порядке неприятельские заставы. Несколько раз им приходилось пробираться всего в нескольких саженях от японских часовых. Несколько раз только чудом удавалось казакам скрываться от проходивших мимо них патрулей. Особенно ночью, когда на всех соседних вершинах и глубоко внизу в долинах ярко загорались неприятельские костры, зловеще мигавшие в ночном мраке, наши разведчики чувствовали себя как бы замкнутыми в кольцах вражеских войск, из которых, казалось, нет выхода. Эти огненные точки, подобно глазам какого-то стоокого чудовища, как бы сторожили, высматривали своими сверкающими зрачками небольшую горсточку русских людей, отважно забравшихся в страну, кишащую неприятельскими солдатами.

Несмотря, однако, на такую жуткую близость врагов, разведчики смело продолжали свой путь, зорко отмечая, где какие войска стоят, сколько их, какие деревни заняты, какие нет, по каким дорогам преимущественно двигаются войска, и т.п. сведения, которые иногда являются для начальника откровением, ярким лучом в непроглядной тьме всевозможных догадок и предположений.

Три дня шли разведчики. Зная вероломство китайцев, они старались как можно реже пользоваться их услугами и, выходя из селений и одиноких фанз, всякий раз принимали все меры к тому, чтобы ввести китайцев в заблуждение относительно того, какое направление ими выбрано но трудно перехитрить хитрых сынов Небесной империи: они очень скоро и верно успевали выследить русских и затем немедленно сообщали японцам. Разведчики наши должны были очень скоро в этом убедиться… На третий день в полдень усталые, измученные, голодные, полубосые, они решились наконец дать себе дневной отдых. Для этой цели была выбрана одинокая, полуразрушенная фанза, затерявшаяся в глубокой впадине, среди такой девственной трущобы, где, казалось, от сотворения мира не бывало людей иных, кроме обитателей этой одинокой фанзы. На решение хорунжего Роговского выбрать своим приютом именно эту фанзу повлияли, помимо ее уединенности, еще и заверения китайцев, уверявших, что сюда японцы никогда не заходят, да и вообще их поблизости не имеется. Забравшись в фанзу, разведчики, не теряя времени, принялись за варку чая и курицы, купленной у хозяев, но не прошло и получаса времени, как раздался тревожный свист выставленного у ворот часового… Все бросились к окну, и глазам их представилась невеселая картина: с обеих сторон к фанзе по вершинам горок, окружавших ее, быстро подходила японская пехота. Один в затылок другому, длинной вереницей, держа ружья наготове, легким шагом шли японские солдаты, прямо направляясь к фанзе, очевидно хорошо и точно осведомленные не только о местопребывании, но и о числе русских… Японцев было не меньше роты.

Число слишком достаточное, чтобы сломить упорство десяти человек, захваченных врасплох, едва живых от усталости и голода…