Донское казачество в войнах начала XX века

Освобождающийся конный состав предписывалось обратить на пополнение некомплекта артиллерийских частей. Эту реформу начали осуществлять, несмотря на протесты кавалерийских, особенно казачьих, военачальников. Даже отмена непопулярной директивы лично императором Николаем II 23 февраля 1917 г. не смогла приостановить намеченной реорганизации. Основные мероприятия уже были проведены^{269}.

Военная кампания первой половины 1917 г. на Кавказском фронте складывалась не очень удачно. Донельзя обострились стародавние «болячки» русской армии в связи с беспрерывным функционированием тыловых служб в сложнейших условиях постоянного ведения военных действий на малонаселенной и неосвоенной территории противника. Сложилось практически критическое положение с повседневным продовольственным снабжением боевых частей. В воинских подразделениях хронически не хватало самого элементарного: обуви и одежды. Войскам мешало бездорожье в непростых условиях пересеченной горной местности, где тогда проходила извилистая линия фронта. Русские части, к сожалению, были вынуждены даже отойти назад на Диарбекирском направлении из завоеванных районов Огнота и Муша. Но, несмотря на всерьез обострившиеся проблемы тылового снабжения русской армии, больших успехов противнику добиться так и не удалось. На большей части фронта положение постепенно стабилизировалось. Более того, в Персии на Мосульском направлении в марте — апреле 1917 г. русские войска успешно вели наступательные бои против турок.

В целом успешность действий Кавказской армии зачастую зависела отнюдь не от возможности или невозможности выполнения боевых задач воинскими подразделениями, а от сопутствующих войне факторов, от изначально допущенных просчетов, отчетливо проявившихся уже в ходе кровопролитных боев даже за отдельные позиции. Названные обстоятельства отразились на всех частях Кавказской армии, в том числе и на донских воинских формированиях.

Среди указанных факторов следует отметить военно-политическое отношение к Турецкой Армении. Она давно была облюбована Россией в качестве своей доли турецкого «наследства» и высоко расценивалась русским командованием в оперативном отношении, поскольку обладание ею обеспечивало господство в Северо-восточной Персии (в настоящее время Иран), в Анатолии и Ираке (Месопотамии). Исходя из названных стратегических соображений, Россия всячески препятствовала проведению железных дорог в этой области, усматривая в последних непосредственную угрозу для Закавказья в случае войны с Турцией. Турция, в свою очередь, тоже тормозила экономическое развитие и дорожное строительство в этом районе, так как ясно видела вероятную угрозу со стороны императорской России^{270}.

Все это привело к тому, что уже в ходе боевых действий русское командование было вынуждено отвлекать немалые средства и значительное количество людей на строительство дорог^{271}, отсутствие которых, безусловно, сказывалось на исправности снабжения воинским снаряжением и продовольствием частей Отдельной Кавказской армии. В результате колоссального напряжения сил Россия построила целый ряд дорог. В частности, от Трапезонда к Гюмиш-хале в сложнейших условиях русские проложили 150-километровую узкоколейку (шириной 750 мм), а от стратегически важной крепости Эрзерум до Мемахатуна развернули строительство стокилометрового железнодорожного полотна. К сентябрю 1917 г. укладка этого участка была завершена только на протяжении 25 километров западнее Эрзерума. Большую роль в снабжении IV Кавказского армейского корпуса сыграла Макинская железная дорога (шириной 1067 мм) протяженностью 203 километра от Шахтахты до Кара-килиса. Рельсы для этого стратегически важного пути сняли с внутренней российской железной дороги Вологда — Архангельск. Сооружавшаяся между Баязетом и Арнисом в районе озера Ван железнодорожная ветка длиной 160 километров была доведена лишь до Софали (40 км). 36 километров пути уложили от пристани Гейдер-абад (на южном берегу озера Урмия) непосредственно к линии фронта. Использование механической тяги на железных дорогах позволило улучшить снабжение Отдельной Кавказской армии. Также этому способствовало налаживание морских коммуникаций на Черном и Каспийском морях. В труднодоступных районах русские перешли на вьючный транспорт, в свою очередь требовавший большого количества вьючных и упряжных лошадей. Использовали даже мелкий рогатый скот. Небольшие стада овец перевозили мелкие грузы, например армейские консервы.