Читаем Донжуанский список Пушкина полностью

И вы поверить мне могли.Как семилетняя Агнесса?В каком романе вы нашли,Чтоб умер от любви повеса?Послушайте: вам тридцать лет,Дя, тридцать лет — не многим боле;Мне за двадцать: я видел свет,Кружился долго в нем на воле;Уж клятвы, слезы мне смешны,Проказы утомить успели;Вам также с вашей стороныТревоги сердца надоели;Умы давно в нас охладели,Некстати нам учиться вновь —Мы знаем — вечная любовьЖивет едва ли три недели!Я вами точно был пленен,К тому же скука… муж ревнивый…Я притворился, что влюблен,Вы притворились, что стыдливы.Мы поклялись; потом… увы!Потом забыли клятву нашу, —Себе гусара взяли вы,А я наперсницу Наташу.Мы разошлись; до этих порВсе хорошо, благопристойно:Могли бы мы без глупых ссорЖить мирно, дружно и спокойно;Но нет! в трагическом жаруВы мне сегодня поутруСедую воскресили древность:Вы проповедуете вновьПокойных рыцарей любовь,Учтивый жар, и грусть, и ревность…Помилуйте, нет, право нет,Я не дитя, хотя поэт.Оставим юный пыл страстей,Когда мы клонимся к закату,Вы — старшей дочери своей,Я — своему меньшому брату.Им можно с жизнию шалитьИ слезы впредь себе готовить;Еще пристало им любить,А нам уже пора злословить.

Аглая Антоновна никак не могла простить этих рифмованных колкостей, которые, надо думать, не остались ей вполне неизвестны. Один кишиневский знакомец Пушкина, навестивший чету Давыдовых в 1822 г. в Петербурге, заметил, что «жена Давыдова в это время не очень благоволила к Александру Сергеевичу, и ей, видимо, было неприятно, когда муж ее с большим участием о нем расспрашивал»[39].

Адель Давыдова — старшая дочь Аглаи Антоновны — также не может быть совершенно пропущена в обзоре сердечных увлечений поэта. Декабрист И. Д. Якушкин, гостивший в Каменке в конце 1820 года и вынесший, кстати сказать, не особенно благоприятное впечатление из своего знакомства с Пушкиным, сохранил для нас следующую сценку: «У нее [Аглаи Давыдовой] была премиленькая дочь, девочка лет двенадцати. Пушкин вообразил себе, что он в нее влюблен, беспрестанно на нее заглядывался и, подходя к ней, шутил с ней очень неловко. Однажды за обедом он сидел возле меня и, раскрасневшись, смотрел так ужасно на хорошенькую девочку, что она, бедная, не знала, что делать, и готова была заплакать; мне же стало ее жалко, и я сказал Пушкину вполголоса: „Посмотрите, что вы делаете: вашими взглядами вы совершенно смутили бедное дитя“. — „Я хочу наказать кокетку, — ответил он, — прежде она со мною любезничала, а теперь прикидывается жестокой и не хочет взглянуть на меня“. С большим трудом удалось обратить все это в шутку и заставить его улыбнуться»[40].

В честь Адели Давыдовой Пушкин написал стихи, где говорится:

Для наслажденьяТы рождена.Час упоеньяЛови, лови!Младые летаОтдай любви…

Но бедной девушке не пришлось воспользоваться этими советами. После смерти Александра Львовича Аглая Антоновна уехала с детьми за границу и здесь задумала вторично выйти замуж за французского генерала Себастиани. По-видимому, Адель каким-то образом могла явиться препятствием к этому браку. Тогда ее обратили в католичество и постригли в монахини в обители урсулинок, где она и осталась до конца жизни.

<p>Глава четвертая</p></span><span><p>I</p></span><span>

Как ни весело жилось в Каменке, все же рано или поздно надо было оттуда уехать. Добрый Инзов и без того продлил свыше всякой меры срок отпуска, предоставленного опальному поэту. Весною 1821 года Пушкин прочно устраивается в Кишиневе и для него наступает жизнь на далекой окраине, жизнь снова чисто на холостую ногу, шумная, безалаберная, но вряд ли очень скучная. Умный старик Инзов, отлично понимая, с кем имеет дело, не обременял службой своего невольного подчиненного.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное