DOOM: Небо в огне

Нужно быть гением, чтобы не делать вообще ничего. Поэтому я, как сырой новичок, только и желал, чтобы случилось хоть что-нибудь, что развеет скуку. И это «что-нибудь» случилось. И я почувствовал, что в этом целиком моя вина. Я не был суеверен. Или, по крайней мере, был, но не слишком. Но кое-что произошло за несколько дней до Фобоса, перед Деймосом, перед Солт Лейк Сити и Лос-Анджелесом. Тогда еще я наивно думал, что Кефиристан — это проблема.

Тогда вселенная имела для меня смысл, и я не верил в космических монстров. Я не говорю о монстрах, которые приходят из космоса. Это было действительно дико — поверить в смотрящего искоса красного гнома, спотыкающегося при проходе сквозь Врата. Однако, некоторые вещи должны быть невозможны. Как, например, космический монстр, пришедшие из ниоткуда — а здесь было много пространства, которое можно так назвать — и атакующие клейвский корабль.

По-началу я думал, что Сеарс и Роэбак разрабатывали увеселительную программу.

Трехмерный объект, устремленный в сторону нашего корабля, выглядел как беглец из японского фильма про монстров. Я никогда ими не увлекался в детстве, но когда Арлин и я пошли в кино вместе, она продержала меня там весь день, и целый день мы смотрели фильмы про Годзиллу и Гамеру, спонсором которых был журнал «Чудо». Арлин была его подписчиком, поэтому у нее были бесплатные билеты.

Меня не впечатлили эти фильмы, но монстры были слишком смешными, чтобы их забыть.

Естественно я предположил — как всегда неверно — что эта штука на дисплее (любезно предоставленном капитанами) была им роднёй. У нее был панцирь, несколько щупалец и го́ловы, торчащие под странными углами. Хорошо хоть, крыльев не было. Это было бы уж совсем нелепо.

— Желчное рыло! Желчное рыло! — закричали Сеарс и Роэбак. Я и не знал, что они могут кричать. Они были так встревожены, что их маленькие ноги начали быстро двигаться, хотя это было бесполезно в невесомости. Внезапно я осознал, как быстро эти сосунки могли двигаться на поверхности с нормальной гравитации. Здесь же их ноги выглядели забавно, они мелькали, как крылышки колибри. Эти парни были определенно расстроены.

— Желчное рыло? — повторила Арлин.

— Ближайший перевод на английский, — ответили они, теперь более спокойно, отойдя от начального шока. Их ноги также успокоились.

Я подумал, что больше скучать не придется. C&P не только опознали эти летающие космические органы, они даже знали его название. Точно так же в тех японских фильмах дети знали по имени каждого морского конька-переростка, имеющего злые умыслы к Токио.

— Судно привлекает их, — сказали двойники. — Энергия инерции превращается в тепло.

С Божьей помощью, я предельно четко их понял.

— Снаружи корабль должен выглядеть, как звезда, — сказал я.

— До тех пор… пока мы не замедлимся, — напомнил Идальго скорее себе, чем всем остальным.

— Получается, что этот монстр преследует маленькую звезду, — сказала Арлин. — Что они едят?

— Все, — ответили капитаны. — Не только углерод. Любое вещество! Но только изнутри. Мы должны уйти отсюда. Мы уже сжигаем топливо.

— А нет способа, чтобы сразиться с этим созданием? — спросил Идальго ледяным голосом.

На C&P напала кратковременная шизофрения. Одна голова кивала, в то время как вторая моталась в стороны. Эти движения не означали того же, что они значат у нас; однако было ясно, что ситуация — дрянь.

— Нет времени для маневров, — сказали они. — Желчное рыло уже рассчитало нужную сырость.

— Скорость! — прокричал я. Я не мог перестать поправлять этих ребят, но я понял проблему.

Это корабль был не Millennium Falcon[8], на котором можно было сражаться с монстрами.

Это судно использовало инерционные глушители. Благодаря ним оно избавлялось от гигантского количества энергии, которую мы использовали. Находясь на 100 000 гравитационном ускорении, C&P не хотели допускать глупой ошибки, которая сделает из нас желе.

Это было все, что я понял. Желчное рыло было у меня за спиной. Прямо снаружи корабля.

И ускорялись ли мы, замедлялись ли, эта штука держалась за нас, словно кровь в боевом ботинке.

— Как она будет атаковать? — спросил Идальго.

— Она станет единым юнитом, — ответили двойники. Это следовало понимать так, что тварь разделится надвое. — Внутри корабля.

— У меня идея, — произнесла Арлин с пылом, что говорило о том, что идея была хорошей. — Как скоро какая-нибудь из половин монстра будет внутри корабля?

— Прямо сейчас, — сказали C&P взволнованно.

Она кивнула, и я знал, что сейчас пришло ей в голову!

— Скажите, если мы раним одну из частей, как на это ответит вторая?

— Желчное рыло уйдет куда-либо, — сказали C&P. В их голосах послышалась надежда.

— О’кей, — сказал Арлин. Я понял ее фирменную улыбку птички-которая-съела-червячка.

— Приготовьтесь, морпехи, — сказал Идальго, так же обнадеживающе.

Арлин сказала:

— Принесите мне три космических скафандра, все портативные реакторные пакеты, и самый, черт возьми, большой ботинок, какой сможете достать!

30