DOOM. Трилогия (ЛП)

Охранники, целиком поглощенные рассуждениями о высоких материях, пришли к некоторым неопровержимым выводам, опираясь на новейшие достижения биологической науки в популярном изложении. В существование монстров они верить отказывались.

Должен заявить со всей откровенностью — я тоже.

Кроме того, я был солидарен с этими ребятами и разделял их опасения еще в ряде вопросов, остававшихся пока без ответа. Кто наши враги? Как они попадали на Фобос через Ворота? Самое большое беспокойство вызывал вопрос о том, почему «лисы» до сих пор не нашли тел. Майор Бойд и полковник Бринкл там, на Земле, очень хотели бы это знать.

Снова оживший радиоприемник приковал к себе наше внимание, будто чья-то невидимая рука, схватив за горло, остановила дыхание. Молодой морской пехотинец — рядовой Грэйсон, посланный на разведку, докладывал Вимсу, что обнаружил труп. Вимс в ответ радировал подчиненному соответствующие инструкции.

— Идентификация тела невозможна, сэр. — Голос Грэйсона звучал напряженно. — Оно разорвано на куски. С полной определенностью могу сказать лишь то, что это белый мужчина. Труп выглядит так, как будто — о, Господи, — сэр, это выглядит так, словно его драли когтями. И грызли…

Дикие хищники в безвоздушном пространстве Фобоса? Судя по тому, ках оба Рона сбледнули с лица, можно было без труда прийти к заключению, что ни тому, ни другому в крутых передрягах раньше бывать не доводилось. А на мою долю выпадало такое. Мелькнула мысль, что страшно хочется дожить до заседания военного трибунала, но загадывать на столь долгий срок было просто несерьезно. Даже пять лет в Ливенворте выглядели в нынешнем положении заманчивой перспективой. Сознание того, что я безоружен, глодало меня изнутри, как ненасытный червь. Именно в этот момент пришло решение коренным образом изменить ситуацию.

Расчлененное тело обнаружено в помещении электростанции. Вимс отдавал распоряжение всем там собраться… И тут начались помехи.

Когда голос лейтенанта донесся снова, он звучал громко и отчетливо. До этого момента я еще находил в происходящем какой-то смысл. Однако все знания, которыми я располагал по части военных действий, показались абсолютно бесполезными после того, как из динамика раздался вопль:

— Господи, спаси и сохрани! Да это же не человек! Это что-то слишком большое… члены несуразно выглядят… гуманоид какой-то… с дикими, красными глазищами…

Отрывочный доклад морского пехотинца прерывался автоматными очередями. И прежде, чем мы смогли что-то понять, раздались громовые раскаты нечленораздельного рычания, в котором клокотала животная боль того объекта, по которому вел огонь Грэйсон, и вслед за ним новый крик:

— Я никак не могу его вырубить!

Очередной вопль на этот раз имел явно человеческое происхождение.

У меня по всему телу пробежала дрожь. Ведь там была и Арлин!

Успокойся, возьми себя в руки — она же, черт возьми, из морской пехоты!

Один из Ронов выглядел так, будто его вот-вот вывернет наизнанку.

— Ладно, ребятки, — сказал я. — Теперь, по крайней мере, у нас есть хоть какая-то информация. Ясно, что в этом деле мы должны быть вместе. Возвращайте-ка мне мою пушку и давайте прикинем, с какого конца эту бодягу лучше раскручивать.

Если в Арлин выстрелят — чтоб им всем провалиться, — за мной не заржавеет, всажу в ответ пулю промеж глаз! В этой заварушке на кон поставлена не только честь морской пехоты, но и жизнь лучшего друга.

Не успел начальничек Вимс взять контроль над ситуацией в свои потные лапы, как приемник начисто вырубился. Растерянное перемигивание сбитой с толку парочки охранников навело меня на мысль о том, что палочная муштра начисто лишает людей инициативы. Подумать только, когда жить им, может быть, оставалось с гулькин нос, оба Рона больше всего были озабочены тем, чтобы действия их ни на йоту не отступали от уставных требований, пусть бы даже их имена огненными буквами светились в списках павших.

В конце концов к одному из парней вернулся дар речи.

— Оружие мы отдать тебе не можем!

Я сделал вторую попытку:

— Перед нами сейчас стоит только одна задача — шкуру спасти. Там внизу наши ребята. Кроме того, погибших в сражении военный трибунал не судит! И потом, имейте в виду, что покойник ни защитить, ни помочь никому уже не сможет. Так что давайте-ка по-хорошему мою пушку обратно!

Если бы хоть у одного из Ронов в глазах мелькнула слабая искра сообразительности или воли, я бы воздержался от следующего шага. Но парни упорствовали в своем стремлении оставаться дебилами.

Что тут скажешь! Как любил приговаривать в бытность свою Крестный отец, есть такие люди, которые идут по жизни, как будто напрашиваются на пулю.

2

— Заткнись, — буркнул первый Рон.

— Тебя же снова отдадут под стражу, — поддакнул второй.

Прямо спектакль какой-то патетический разыграли! Внезапно до меня дошло, что я стал для своих охранников угрозой уже просто потому, что заставил их взглянуть прямо в лицо непростой ситуации.