Читаем Допельдон, или О чем думает мужчина? полностью

Допельдон, или О чем думает мужчина?

— М-м-м. Вкусно. А чего такой маленький?

— А ты как хотел? Счастья много не бывает. И не кроши. Ешь аккуратно. А то вон уже две крошки в кастрюлю упали.

Старуха зачерпнула со дна гущи.

— Где теперь их искать?

Ничего не нашла и со злость уронила половник в кастрюлю. Половник булькнул и ушел на дно. Ровная, как стол, поверхность ярко-красного супа, которая еще даже не стала кипеть, сначала всколыхнулась, а потом снова выровнялась. Как будто ничего не бывало. Старуха со злость плюнула.

— Ну вот. Что ты наделал?! Не можешь есть нормально. Что теперь из этого получится?

— Ладно, не ворчи. Добавь сюда побольше цинизма, можешь взять из моих личных запасов, и пусть служба доставки первым же рейсом отправляет. Главное, чтобы не остыло. И все будет нормально.

Старуха посмотрела на своего старика из-под густых бровей.

— Кулинар, блин. Ладно, что с этим делать будем?

Старик пожал плечами.

— Не знаю. А какая разница?

— Ну, все же. Слово новое придумал.

Бабка достала изо рта вставную челюсть и пошамкала вдруг опустевшив ртом.

— Как его там? Допельдон!

— Слово это я придумал, а ему на ухо шепнул, чтобы он к нему смысла добавил. Сюжета поинтереснее. И как видишь без толку.

Старик потряс в руке белой книгой.

— Да и как он может что-то придумать, если у него в голове такая каша?

Старуха всплеснула руками.

— Опять я виновата.

— А кто? Я что ли? Я — продюсер. Я сценария не писал. Я ему только идею подбросил!

— Я тоже этой галиматьи не писала? Мне какой материал принесли, я с тем и работаю.

— Вот ты как дело поворачиваешь? Не выйдет.

В руках старика вдруг неизвестно откуда появился железный посох, который он поднял над головой, готовый обрушить его на голову ненавистной старухи, но в этот момент вдруг раздался стук в дверь.

Старик и старуха одновременно посмотрели сначала на дверь, а потом друг на друга.

— Кто это? Это кто? — сказали они практически одновременно, выступив в качестве эха друг для друга. И в ответ услышали тоненький срывающийся голосок.

— Здравствуйте. Я — сценарист. Разрешите Вам свой сценарий предложить?

Старик и старуха снова переглянулись и противно засмеялись.

— Сценарист! Как же мы про тебя забыли? Так это ты все написал?

Старуха вытерла о передник нож, а старик приготовил к бою свой посох.

— Ну-ка, иди сюда! Сейчас мы с тобой разберемся! Будешь знать, как чистые листы бумаги портить. Это из-за тебя у нас ни одного блюда не получается. И хоть бы один талантливый сценарий принес! Все какая-то серость! Стой, куда побежал! А ну-ка, остановись!

Смех старика и старухи, многократно усиленный отражением от полированных до зеркального блеска кастрюль, превысил все мыслимые нормы, превратился в милицейскую сирену и металлический голос сурового гибддешника.

— Водитель! Последний раз повторяю. Немедленно остановитесь и прижмитесь к обочине!

…Я очнулся от того, что услышал вой сирены. Милиция? Откуда? Меня тряхнуло. Я в машине. За мной гонятся. Кто? Почему? Куда я еду? Где Марина? Я открыл глаза. Действительно, я в машине. Зеленый обшарпанный «пазик». Напротив меня сидит Ольга. Она смотрит на меня грустными глазами. У нее в руках целлофановый пакет с моими вещами. А Я посмотрел на место водителя. Рядом с ним какая-то женщина. У нее прямые светлые волосы. Марина? Она здесь? Как так получилось? Этого не должно было быть? Я же ведь…

Я застонал. Женщина повернулась, посмотрела на меня грустными глазами и произнесла.

— Больной потерпите еще чуть-чуть. Уже подъезжаем.

Ее голос вернул меня на землю. Я посмотрел на Ольгу и спросил:

— Что со мной? Куда мы едим?

Она ответила, но я не услышал ее голоса, просто прочитал по губам:

— В больницу. У тебя подозрение на аппендицит.

Я снова закрыл глаза. И вдруг подумал: «Вот он — настоящий допельдон!»

Жуковский, отель «ФОН-МЕКК», 2006–2008 гг.