Допетровская Русь

Что же это были за волхвы? В приведенных рассказах они выступают, как противники христианства и поклонники тех богов, идолы которых пали под секирами христиан, считавших этих богов за бесов.

Язычество славян находилось еще в той поре развития, которая не знает жречества. Но, конечно, у славян были особые ведуны воли богов, знатоки всего чудесного и сверхъестественного, что древняя мудрость присвояла всякой близости к божеству. Это были старцы, от своих дедов навыкшие к обращению с сверхъестественной, как им казалось, силой, познавшие, по преданию, значение примет и признаков, в которых выражалась воля божеств; это были знатоки тайных врачебных и ядовитых сил травы, произрастающей на благо и зло людям; таких людей боялись и уважали: боялись за зло, которое они могли делать, благодаря своему ведовству, уважали за близость к божествам, за ведовство тайных сил природы. Вероятно, это были люди с той же психической и физиологической организацией, какой обладают шаманы у теперешних инородцев Сибири. Черты шаманизма у волхвов вскрываются из другого рассказа летописи под 1071 годом с особенной отчетливостью. «Приключилось, – читаем в летописи, – некоему новгородцу прийти в землю чуди, и пришел он к кудеснику, желая волхованья от него; тот же, по обычаю, начал призывать бесов в храмину свою. Пока новгородец сидел на пороге храмины, кудесник лежал, оцепенев, и ударил им бес; кудесник же, встав, сказал новгородцу: “боги не смеют прийти; нечто имеешь на себе, чего они боятся”. Новгородец вспомнил на себе крест и, отойдя, положил его прочь (в стороне) от храмины той; а волхв начал призывать бесов, бесы же трясли его и поведали, чего ради пришел новгородец. Затем начал он спрашивать кудесника: “Чего ради боятся боги, что носим мы на себе крест?” А тот сказал: “Это знаменье небесного Бога, его наши боги боятся”. – “Какие же ваши боги, где они живут?” – спросил новгородец. А тот сказал: “В безднах; суть же образом (с виду) черны, крылаты, хвосты имеют, восходят же и под небо, слушаясь ваших богов; ваши ангелы на небесах находятся; если кто умрет из ваших людей, то его возносят на небо, а если из наших кто умирает, его относят к нашим богам в бездну”»…

Чудь славилась своим волхованием, уменьем призывать себе на помощь своих богов. Этих богов христианин-летописец отожествил с бесами, вражьей силой. В этом качестве определились и свои славянские боги, когда христианство окончательно утвердилось у славян.

Приведенные рассказы летописи позволяют заключить, что христианство в низших слоях народа, особенно в разных медвежьих углах, в лесах и болотах севера и северо-востока, распространялось с большими, сравнительно, затруднениями. Среди принявших новую веру было много таких, которые крестились, но христианами все же не делались, оставались двоеверами: ходили в церкви и к христианским священникам, но и старых богов не забывали. А так как вообще человек трудно расстается с теми верованиями и обрядностью, в которых вырастал и воспитывался, то известного рода двоеверие долго еще существовало в народе.

Многие из языческих верований и обрядов продолжали жить до самых московских времен, среди принявших крещение. Даже при царе Иване Грозном духовенству приходилось жаловаться на приверженность простонародья к несомненно языческим верованиям. Кое-что из этих верований, правда, потеряв весь свой религиозный смысл, сохранилось и дожило до наших времен в разных обычаях, поверьях, празднествах.

В первое же время распространения христианства «язычество» и «языческое» жило в народе и как верование. «В первое время после принятия христианства, – говорит проф. Е. Голубинский, – наши предки в своей массе или в своем большинстве, буквальным образом став двоеверными и только присоединив христианство к язычеству, но не переставив его на место последнего, с одной стороны, молились и праздновали Богу христианскому с сонмом Его святых, или, по их представлениям, богам христианским, а с другой – молились и праздновали своим прежним богам языческим. Тот и другой культ стояли рядом и практиковались одновременно: праздновался годовой круг общественных праздников христианских и одновременно с ним праздновался таковой же круг праздников языческих; совершались домашние требы чрез священников по-христиански и в то же время совершались они через стариков и через волхвов и по-язычески; творилась домашняя молитва Богу и святым христианским и вместе с ними и богам языческим»… «Как долго продолжался у нас период открытого и настоящего двоеверия[12], это один из тех вопросов, на которые нельзя отвечать прямым и положительным образом. В различных местах он кончился в разное время, имев разную и весьма разнообразную продолжительность, от сравнительно очень недолгой до сравнительно весьма долговременной»…