Допетровская Русь

И летописное предание в своем рассказе о языческом быте славянских племен не противоречит археологическим свидетельствам. «Радимичи, вятичи и север один обычай имяху… – читаем в летописи. – Аще кто умряше, творяху трызну над ним и посем творяху кладу велику и възложахуть и на кладу мертвеца, сожьжаху; а посем, собравше кости, вложаху в судину малу и поставяху на столпе»… Столп, возвышение, надо понимать здесь как курган. Человек, более близкий по времени к описываемой эпохе, нежели летописец, очевидец ее, арабский писатель Ибн-Даста, писавший в X веке, не оставляет сомнения, что это были за «столпы», на которых ставили урны с сожженным прахом покойника. «Когда умирает кто-либо из них, – рассказывает о славянах Ибн-Даста, – они сожигают труп его. На следующий день по сожжении покойника отправляются на место, где оно происходило, собирают пепел и кладут его в урну, которую ставят затем на холме»… «Си же обычаи творяху и кривичи и прочии погании не ведуще закона Божия», – замечает летописец.

Рассеянные около городищ курганы, в недрах которых покоились отцы и деды обитателей городищ, представляли собою видимую памятку об умерших. А для нас эти городища и курганы, памятники далекого прошлого, живые свидетели жизни, быта и нравов наших далеких предков.

Общий вид городищ и находки, сделанные при исследовании их, позволяют заключить, что городища служили укрепленным жильем, а количество городищ свидетельствует, что укрепленное городище было типичной и обычной формой жилья на заре нашей истории у тех славянских племен, из соединения и слияния которых образовался впоследствии русский народ и выросло русское государство.

«От Твери почти вплоть до Ярославля, – говорит исследователь здешних городищ, г. Беллюстин, – по обеим сторонам Волги, столько городищ!.. Так, при устье р. Дубны – городище, теперь село Дубенское-Городище; против него остатки вала, окопов, которые доселе называются городищем; при устье Хатчи – городок, теперь село Белгородок; при устье Медведицы весьма значительные остатки городищ и укреплений; на противоположном берегу от села Пухлимского, на пространстве 9 верст почти непрерывная цепь окопов и укреплений, явно сделанных руками человеческими, которые и доселе называются городищами»… Множество городищ рассеяно по рекам и озерам приновгородского края, по всем мелким и средним рекам, тянувшим к Днепру и верхней Волге, словом, по всей территории, которую летописи наши обозначали, как населенную и славянскими племенами.

Страна славян была усеяна, по бороздившим ее во всех направлениях речным путям, такими городищами, каждое из которых служило укрепленным жильем большой или малой семьи. Окрестный лес, река, озеро, поле составляли владение семьи, и в это владение не могли проникать слабые, невооруженные чужаки. По выражению Н.М. Карамзина, «каждое такое семейство было маленькою независимою республикою» – особенно во всем том, что касалось внутреннего быта и уклада жизни большой семьи, построившей себе городище.

Укреплять свои жилища заставляли тогдашних людей разные обстоятельства. Страна была дикая, глухая, лесная, обильная всяким хищным зверьем, не боявшимся человека. Оградиться самому, спрятать за высоким валом домашний скот заставляла прежде всего эта нужда – страх перед зверьем. Еще страшнее, может быть, были люди, исконное население края, естественно встречавшее враждебно новых насельников, как новых соперников по охоте и лесным промыслам. Тут всегда можно было ожидать нападение с мечом и огнем: за крепким валом, обороняясь за его крутой насыпью, легче было отбить вражеское нападение, дороже продать врагу свою жизнь и жизнь своих близких. Сюда, в укрепленное дворище, сносилась вся добыча охоты, войны, мирного труда, здесь легче было ее охранять и беречь.