Дополненная реальность. ARoman

В результате неясных обстоятельств люди вдруг стали превращаться в обезьян. Во-первых, этот факт стал ударом в спину дарвинской теории эволюции. Причина – очевидна. Если это происходит сейчас на наших глазах, то почему это не могло происходить раньше? Эволюционисты всегда доказывали свои воззрения биологическим сходством высших приматов и других стадий перехода от животного к человеку. Но никому и в голову не могло прийти, что процесс мог быть обратным. А сейчас человечество в буквальном смысле его наблюдало. Причем не в масштабе тысячелетий, а, что называется, в режиме реального времени. Еще вчера это был успешный член общества, сегодня он явно обретал черты денисовского человека, а завтра просто-напросто превращался в комическое существо – улыбающееся, весело крест-накрест передвигающее передними конечностями и такое, знаете, милое, доброе, непосредственное.

Но весело никому не было.

Трагедия небывалого для человечества масштаба обрушилась не только на последователей эволюционной теории, как возможная расплата за грех неверия, но и на примерных креационистов. И ладно бы это были, будем говорить корректно, верующие сугубо в силу культурологических особенностей территории проживания. Ну, если говорить о России – высокопоставленные чиновники, представители силовых структур, видные бизнесмены, священнослужители. Так ведь нет. Среди пополнивших ряды высших приматов обнаруживались действительно благодетельные верующие, и даже святые. Признаться, это не было бы трагедией, если бы все так вот взяли и синхронно вернулись в природу, начисто лишившись родовых признаков homo sapiens. Но все происходило куда хуже. В обезьян действительно превращались не все. Некоторые не превращались. Над этим феноменом бились лучшие умы. Медики, чувствуя, как подбородок покрывается щетиной неестественно быстро, стремились найти вакцину. Аналитики, забросив фундаментальный и даже технический анализ, пытались грубеющими пальцами отыскать в своих мощных компьютерах социально-демографические, половозрастные или социокультурные критерии обобезьянивания, но факторный анализ, по обыкновению, никаких результатов не давал. Особенно всех поразило последнее обращение русского патриарха. Он был в глухой маске, из-под которой сияли еще человеческие жидковатые глаза. Он продолжал говорить своим поставленным голосом бизнес-тренера о любви, бессмертии, Боге… Но люди теперь верили только в последнего. Надо признать, что вера усилилась. Кому-то Господь представлялся холодным карателем, кому-то в свете жестокой пародии на дарвинизм – великим шутником. Но было как-то не до смеха. И не должно было быть, ведь Господь всегда изобретает новые жанры.

В СМИ процесс игриво окрестили Anti D. Название изначально возникло, когда в Британии были зафиксированы первые случаи феномена. Никто тогда и представить не мог, что процесс будет массовым, а потому название вполне соответствовало канонам описания выдающихся научных феноменов. Когда же катастрофа обрела мировой масштаб, поменять название уже никому не пришло в голову. Anti D был хуже всех прогнозируемых наукой, предрекаемых религиями, и описанных фантастами, апокалипсисов. Страшный как чума, возвышенный как откровение и стыдный как сифилис, он был хуже ядерной войны, экологической катастрофы, инопланетной интервенции, а также явлений, описанных Иоанном Богословом на острове Патмос. Потому что он был медленным, животным, и самое страшное – он делил людей на две категории. Делил жестоко, бескомпромиссно, следуя своей, по видимости, честной, но никому неведомой, логике. Он разделял мужей и жен, друзей, соавторов, политических единомышленников, единоверцев, членов клубов. «Пораженные» боялись конца их человеческого существования, но тяжелее всего приходилось «чистым». Фактически, их близкие, друзья, приятели, кумиры просто-напросто умирали. Но делали они это в какой-то извращенной, грязной и стыдной форме. Кроме всего, «чистые» боялись, что они тоже «поражены», но в их организме по какой-то причине развитие болезни замедлено.

Герой – маркетолог по имени… По имени Ян. Будучи специалистом по маркетингу, Ян всю свою профессиональную жизнь отвечает на вопрос: «Что нужно людям?» Очевидно, теперь его профессия утратила какой-либо смысл. Ведь отныне всякому представителю всякой целевой группы вне зависимости от каких-либо характеристик нужно только одно – остаться человеком.