Дополненная реальность. Продвинутый аккаунт

— Ты его выгнал! Ты! Я всё подслушал! Ты во всём виноват!

— Вы про что? — присела на корточки Пионова. — Ты… сильно ушибся?

— Люсь, пойдём, — пробормотал Пашка. — Он психованный.

— Это батя у тебя психованный! Никуда ты не пойдёшь! Ты извиняться пойдёшь и заберёшь этого, слышишь⁈

Пашка огляделся и нашёл свой телефон, отлетевший в начале внезапного нападения в сторону. По экрану расползлась паутина трещин.

Твою, господи боже, мать!

Лоб покрылся холодным потом. Сердце провалилось куда-то в живот. Вопли Лебедева смазались в ушах в какой-то тревожный гул, заглушённый шумом крови.

Но экран, шершавый наощупь теперь, разблокировался. Под сеткой расколов было видно рабочий стол, и «Дополненная реальность» зашлась.

«Заткнись!» — написал Пашка сынку папкиной тёлки в «назначить действие», разбив троих пришедших драконов, недоведённую «П» и перевёрнутый «игрек».

Лебедев умолк на полуслове, тяжело дыша.

— Пойдём, Люся, — потянул её за плечо Пашка.

— Что он говорил про твоего папу? Кто это?

— Пойдём, пока он тебя не ударил, — прибавил Пашка, и она, наконец, встала на ноги.

Лебедев покраснел, хотел метнуться следом, но потом наоборот расселся на дороге и закрыл руками голову.

— Ему помощь нужна…

— Пойдём, говорю. Хрена с два мы ему сейчас поможем. Он в заднице.

Из-за козлины Лебедева пришлось во всём сознаваться по пути к её дому. Историю с блядками отца Пашка рассказывал сквозь зубы, клокоча от гнева и стыда. Люська стала смурной и очень сочувственной.

— А где же ты теперь живёшь⁈ — ахнула она, когда он добрался к ссоре с матерью. — Это когда было⁈

— Вчера утром. Я… у репетиторши по математике. Так получилось. — Пашка решил не вдаваться в подробности и Зинку прямо не называть.

— Хочешь, я с Еленой поговорю? Она, наверное, сгоряча так… На нервах, — выпалила Пионова.

— Не позвонила ни разу за два дня, — напомнил Пашка. — Не лезь к ней. Такого наслушаешься. Не нужно, пожалуйста. Пообещай, — остановился он.

Люська упрямо вздёрнула нос. Но потом всё-таки дала слово с Пашкиной мамой не беседовать.

— Но ты же не можешь без дома быть. Как же так?

— Ну… посмотрим. Квартиру снять можно.

— Они же не станут теперь за неё платить, если вы так поругались, — всплеснула руками Люська, и добавила: — родители.

Пашка закусил губу. Не сходились в его легенде дебет с кредитом.

— Может, бабушка поможет, — нашёлся он.

— Но почему ты живёшь у репетитора, а не у бабушки⁈

— Не хотел её этим расстраивать, — объявил Пашка, хотя бабок обеих недолюбливал и в целом плевать на них хотел. — Ну, говорить про родительские мутки.

— Понимаю, — ещё больше помрачнела Пионова. — Я у мамы с папой спрошу, нельзя ли тебе у нас остаться, в комнате для гостей, хочешь?

— Ой, нет! — встрепенулся Пашка. — Не нужно. Я это… ну, решится же как-то явно всё на днях, — покривил душой он. — Давай поменьше всем рассказывать.

— Синяк будет, — грустно вздохнула Люська, погладив Пашку по левой скуле.

— Бадягой той намажу, — ухмыльнулся он, чуть повеселев. — Авось пронесёт. Пойдём. А то поздно уже. А я, всё-таки, живу в гостях…

Лицо Пашка пофиксил приложухой за двести баллов по дороге к Зинке. Ещё ему дали пару недоведённых «П», «G» на боку, медведя и десятого в строке дракона.

«Вы достигли 68-го уровня!»

Трещинки на экране телефона были частыми и очень мелкими, под ними с трудом разбирался текст. А ещё теперь любая капля воды могла коротнуть всё устройство до состояния кирпича. И от этого стыла кровь в жилах.

Пашка глянул сервисы в окрестностях, но всё было закрыто до завтра.

К Зинке он пришёл в очень мрачном расположении духа.

— Ты долго, молодёжь! — встретила математичка своего гостя в половине двенадцатого. — Молодец. В выходные нужно отдыхать и впечатлений набираться. Голодный?

Пашка с благодарностью согласился на ужин. Драка, нервотрёпка и долгая ходьба до Люськиного дома изрядно измотали наеденные на фудкорте запасы калорий.

— А у меня вот по субботам день для отдыха и расслабления, — поделилась Зинка, щедро накладывая в тарелку макароны по-флотски. — Устраиваю себе психологические каникулы. Ты мне не ответил, я вот, сама выбрала, что готовить, — с извинением добавила она. — Подумала, что от селёдки пить будет всю ночь хотеться. Я завтра в филармонию иду, а днём — гулять по частному сектору. Сейчас вишни цветут, так красиво, просто душа радуется. И запах такой… молодой, из прошлого. Так что ты завтра на хозяйстве. Я потому ключи брать не буду, замо́к утром захлопну, если ты спать будешь, а связку оставлю на крючке у двери. Если куда пойдёшь, и к половине десятого не вернёшься, сообщи, пожалуйста, где мне можно будет ключи перехватить. Концерт до девяти.

— Вечером буду дома, — пообещал Пашка, тронутый такой заботой.

Вопросов о родителях Зинка тактично не задавала.