Доппель стори

— Если жить на одном молоке и сыре, то да, — произнёс Звягинцев. — Но лучше иметь запас для того, чтобы на столе было мясо. Следовательно, стоит рассчитывать минимум на тридцать тысяч рублей, а лучше иметь в кармане тысяч пятьдесят. Ещё бы строительных материалов прикупить.

— Пятьдесят тысяч! — выпучил глаза Турсунбек. — Нам столько в жизни не заработать…

— Бек, ну что за детский сад, штаны на лямках? — снисходительно произнёс Звягинцев. — Пятьдесят-сто тысяч — это, конечно, большие деньги, но заработать можно всегда, было бы желание.

— Я, Слава, человек честный, воровать не буду! — твёрдо заявил Турсунбек.

— Разве я что-то говорил о воровстве? Бек, не расстраивайся раньше времени, я что-нибудь придумаю.

Внезапно Звягинцев застыл. Ему в голову пришёл пласт знаний от дубля, который оставался заключённым в одиночной камере.

— Прости, Бек, но мне нужно решить важную проблему.

Святослав, не дожидаясь ответа Турсунбека, забрался на переднее пассажирское сиденье Москвича, откинулся на спинку, принял максимально удобную позу и прикрыл глаза. Он переместил своё сознание в первого клона. Только что он сидел в автомобиле, как внезапно оказался в коридоре управления КГБ. Его сопровождало два милиционера, не те, которые отводили его в камеры, другие. Руки закованы в наручники, конвоиры хмурые.

Звягинцева завели в знакомый кабинет подполковника Петренко. Сергей Иванович в слегка помятом костюме со следами алкогольных возлияний на лице сидел в своём рабочем кресле.

— Покиньте кабинет, — сказал он, обращаясь к милиционерам. — Слава, присаживайся.

Звягинцеву не оставалось ничего иного, как сесть в кресло. Для человека в обычном положении сиденье показалось бы удобным, но не тогда, когда руки закованы в наручники за спиной. Славе пришлось сесть на краешек и слегка наклониться вперёд. Милиционеры вышли в коридор.

Святослав не понимал, для чего его вызвали к руководителю, но ничего хорошего не ожидал. Он молчал, в ожидании подвоха смотрел на подполковника.

— Думаешь, зачем тебя привели сюда? — вкрадчиво вопросил Петренко.

— Есть такое дело, — едва заметно обозначил кивок Святослав.

— Сегодня, Слава, Генеральный Секретарь объявил в стране военное положение, — неспешно начал подполковник. — Весь мир узнал, что Волгоград наводнили инопланетяне. Руководство КГБ долго думало, как с тобой поступить.

Надежда загорелась в сердце Звягинцева. Будь он в своём теле, сердце началось бы учащённо биться, но в теле дубля ему удалось сохранить невозмутимость. Он ждал дальнейших слов, и дождался.

— Ты, Слава, конечно, нарушил много внутренних правил, — продолжил Петренко. — Разгласил секретную информацию… Но теперь эта информация перестала быть секретной. С точки зрения закона тебя это не освобождает от ответственности, поскольку нарушение было раньше отмены секретности, но…

Пауза, которую взял подполковник, внимательно рассматривающий слесаря, была настолько напряжённой, что Святославу хотелось воскликнуть: «Ну же, продолжай! Какого хрена ты замолк? Меня освободят?». Но он сдержался.

— Да, ты нарушил, но с другой стороны, — продолжил подполковник, — чего ещё было ожидать от работяги? — иронично усмехнулся он. — Ты хороший слесарь, но как агент КГБ — ниже плинтуса. Я попросил за тебя наверху, — показал он пальцем на потолок, — поручился, Слава, поэтому…

— Меня… — даже в теле дубля у Славы от волнения голос стал хриплым. — Меня освободят?

— Это зависит от тебя, Слава, — подполковник пристально глаза в глаза с угрозой посмотрел бывшему подчинённому. — Если ты не будешь делать глупостей, продолжишь возиться в дерьме и будешь вести себя тише мыши, то я могу поспособствовать твоему освобождению. Если же вдруг думаешь, что пострадал не за дело, планируешь пойти против Родины…

— Нет-нет! — тут же замотал головой Звягинцев. — Сергей Иванович, меня вполне устраивает работа сантехника. Я ни к кому не имею претензий.

— Что, даже не обиделся на заключение в камеру? — искренне удивился подполковник. Ему действительно было интересно получить ответ.

— Нет, — спокойно ответил Святослав. — Камера хоть и меньше слесарки, но условия почти такие же. Лежи себе на койке, плюй в потолок. На работу ходить не надо, кормят, поят, тихо и мозги никто не компостирует…

— Удивляешь ты меня, Слава, — качнул головой Петренко. — Сильно удивляешь. Бывало, закалённые и подготовленные агенты ломались после нескольких суток в одиночной камере, а ты сидишь такой бодрый… Я бы даже сказал, слишком бодрый, словно на курорте побывал.

— После того, как поныряешь в продукты человеческой жизнедеятельности, и такое за отдых сойдёт, — сказал Звягинцев.

— Значит, ты готов к сотрудничеству? — спросил подполковник.

— Конечно.

— Что же… Конвой!

Милиционеры после возгласа Петренко резко распахнули дверь и быстро ворвались в кабинет. Подполковник усмехнулся. Прежде, чем милиционеры набросились на Звягинцева, который успел изрядно струхнуть, Сергей Иванович приказным тоном произнёс:

— Освободите его, — кивнул он в сторону Святослава, — после чего можете возвращаться на пост.