Доппельгангеры семьи Бодари (СИ)

-   Ну и отлично, - Холлисток зевнул. - Завтра в половине одиннадцатого выезжаем.

   На следующее утро, плотно позавтракав, Генрих Холлисток и Масси Грин спустились в гараж, сели в машину и, влившись в плотные ряды автовладельцев, спешащих по своим делам, поехали по указанному адресу. За рулем сидел Масси — сам Холлисток, хотя и умел водить, предпочитал находиться на пассажирском сиденье. В это прекрасное июньское утро, залитый солнцем волшебный Париж менее всего располагал к какой-бы то ни было работе, но двое вампиров, в отличие от многих своих собратьев, не боящиеся дневного света, были далеки от подобных сантиментов. Во-первых, за полтора года оба уже привыкли к городу и, как истые парижане, не замечали всех его красот, а во-вторых, долгое нахождение под прямым солнечным светом все же не лучшим образом сказывалось на состоянии их бледного кожного покрова. Холлисток, более спокойно выдерживал подобные испытания, но Масси Грин, не обладая его возможностями, все же любил более пасмурные дни. Их белый  «Тойота Ланд Крузер 100», полностью тонированный светоотражающей пленкой и оснащенный мощным кондиционером, предоставлял возможность прятаться от прямых лучей, одновременно не теряя мобильности, что было весьма кстати в огромном городе. Обычно Холлисток и Масси пользовались общественным транспортом, но сейчас, осев в Париже, купили роскошный внедорожник. Масси сам настоял на выборе данной модели, а Генрих, до того предпочитавший седаны, поначалу хотя и высказывал некоторые сомнения, теперь тоже влюбился в суровую роскошь автомобиля.

     Дом номер десять по улице Друо оказался фешенебельным строением конца 19 века. Входные двери оказались заперты, но через несколько секунд подоспевший консьерж уже впустил посетителей. Вежливо осведомившись о именах господ, он сверил их с записью в своем журнале, после чего пригласил проследовать на третий этаж, где и размещались апартаменты Бодари. Хозяин сам встречал их в дверях:

-   Доброе утро, господа, - сказал он, широким жестом приглашая войти внутрь. - Я еще вчера вечером отпустил слугу, потому все делаю сегодня сам. Я не хотел афишировать ваш приход - мало ли что, тема-то деликатная.

-   Доброе утро, месье, - ответил Холлисток, пропуская Масси вперед себя. - Вы правильно сделали.

-   Хотите позавтракать? Правда, сегодня у нас все по-простому - кофе, тосты, сыр. Мой сын Жан этим занимался.

-   Нет, спасибо. А что же ваша дочь, она не любит готовить?

-   Спит! - Бодари пожал плечами. - Пришла в середине ночи, теперь до сих пор спит! Жан! Жан, подойди, пожалуйста, сюда!

-   Проведите нас в гостиную, - сказал Холлисток, наблюдая, как из двери одной из комнат выходит высокий молодой человек. - Здравствуйте, месье!

-   Доброе утро, - Жан Бодари кивнул в ответ. - Отец мне сказал, что к нам придет психоаналитик... интересно будет пообщаться!

     Холлисток улыбнулся:

-   Нам тоже!

-   Полин будить, месье Холлисток? - спросил Бодари. Проведя визитеров в гостиную, он предложил им сесть на большой диван, напротив которого стояло три кресла, разделенные журнальными столиками.

-   Нет, пусть пока отдыхает. Давайте поговорим с вами для начала, - Холлисток огляделся. - Я смотрю, здесь много старых вещей — это все от родителей?

-   Да, очень многое.

-   Хорошо. Ну что же, тогда начнем разговор. Садитесь и вы, господа!

    Сев на кресла напротив, некоторое время мужчины молчали, продолжая присматриваться друг к другу. Бодари немного нервничал, но в целом был даже более спокоен, чем накануне, а что касается Жана, то под маской безразличия явно чувствовалось большое волнение, смешанное с недоверием к происходящему. Масси Грин с интересом осматривал комнату, демонстрируя показное спокойствие и даже, некоторое безразличие, в то время как по непроницаемому лицу Холлистока вообще было невозможно что-либо понять. Первым, в итоге, заговорил именно Холлисток.

-   Как вам спалось сегодня? - спросил он, смотря, в первую очередь, на молодого Бодари.

-   Нормально, - тот пожал плечами. - А что вы имеете ввиду?

-   Вы каждую ночь хорошо спите? - Холлисток будто не заметил обращенного к нему вопроса.

-   Да, не жалуюсь.

-   Месье, - Холлисток перевел взгляд на Бодари, - вы не вспомнили ничего нового по тому вопросу, который я задавал вам вчера?

-   Вы имеете ввиду вещи, которые принадлежали моим родителям?

-   Именно.

-   Месье Холлисток, здесь почти о любом предмете можно так сказать! - Бодари наклонился вперед, а затем, взглянув на сына, вновь выпрямился и обвел руками гостиную. - И эта мебель, и посуда, и картины — все принадлежало моим родителям. Вещи очень дорогие, в отличном состоянии, так что у меня и в мыслях не было покупать что-то новое. А что касается именно личных вещей, то естественно, что и у меня и у моих детей осталось что-то. Подарки, письма, фотографии.

-   Какие подарки, месье? - Холлисток бросил на обоих Бодари внимательный взгляд. - Я говорил о вещах, которые принадлежат каждому из вас, но имеют нечто общее между собой.

-   Я не знаю! - Франсуа Бодари сокрушенно пожал плечами. - Может быть, посуда?