Допрос безутешной вдовы

– Не что, а как. – Теперь уже настала моя очередь поправлять собеседника.

– Хорошо, как? – покорно согласилась она.

– Рационально рассуждая, вы абсолютно правы: за такой вот дом (сколько, кстати, платили? миллионов сорок?), семьдесят тысяч долларов в год за непыльную работу читать русскую грамматику сорока спящим вечным сном красавицам и красавцам, за возможность ездить без визы в Штаты и Европы разные можно и потерпеть и мужа-карпа, и его мерзкую родину.

– А по-человечески? – Против моих житейских рассуждений у нее ничего не нашлось.

– А по-человечески, Наташа, это как же надо себя не любить, чтобы заставлять себя с, как вы смачно изволите выражаться, холодным и жирным карпом сюда вот каждый вечер укладываться. – Я печально взглянул на просторное супружеское ложе четы Китадзима.

– Ну уж тогда предлог и падеж используйте правильный! – упрекнула вдруг меня Наташа. – Раз в грамматику со мной решили поиграться!…

– Я ошибся, извините! – Я судорожно попытался сообразить, чего такого грамматически неправильного я ляпнул. – Какой предлог с каким падежом, говорите?

– Не «с карпом», а «под карпа»! – цинично пояснила она. – Если только «с» ним, это еще куда ни шло…

– Насчет «под» точно не знаю, – успокоился я за свои познания в области практической грамматики русского языка, – у каждого, знаете, ведь свои привычки и приемы…

– Не скабрезничайте! – одернула меня Наташа.

– Хорошо, не буду! – послушно пообещал я.

– И еще о житейском, если можно… – скромно начал я.

– Что еще?

– Скажите, теперь, после того как Китадзимы-сана не стало, каково ваше личное финансовое положение?

– Я не бедная женщина, – гордо заявила она. – Вы же сами только что точно мой годовой доход назвали.

– Конечно, я, так сказать, «профессорский сынок» – мне положено знать такие вещи. Я, собственно, их и знаю, как вы успели заметить. Скажите, Наташа, у вас с мужем банковские счета раздельные?

– Были раздельные, – вздохнула она.

– Что значит «были»?

– Три года назад Хи решил, что нам надо объединить капиталы! – фыркнула Наташа.

– Объединить?

– Да. Ему вдруг взбрело в голову, что, если я во время одной из своих поездок в Москву или еще куда разобьюсь на самолете, все мои денежки пропадут. Тогда как раз у нас под Иркутском самолет упал. Вот они решил общий счет сделать.

– Вы часто в Москву летаете?

– Минимум два раза в год. – Она грустно посмотрела на постель. – Бывает, и чаще.

– У вас там родители?

– Да, мама с папой… Старые уже… – вздохнула Наташа. – Хочу как можно чаще их видеть.

– Значит, на сегодняшний день у вас с мужем имеется общий банковский счет, да?

– Счета, – ответила она.

– Счета? – не понял я.

– Два счета, – объяснила она. – Один иеновый и один – долларовый. Мне в Москве иены не нужны…

– Понятно. Получается, что теперь со смертью мужа вы являетесь единственным держателем этих денег.

– Владелицей, – поправила она меня.

– И, извините, как много у вас на этих счетах денег?

– Не отвечать на этот вопрос я могу? – Наташа взглянула на меня грустными, уже снова темно-синими глазами.

– Сейчас – да, – лицемерно обрадовал я ее, – но завтра в полиции, на официальной даче показаний, вам этот вопрос зададут опять, и, чтобы не доводить дело до прокурорских ордеров на досмотр ваших счетов, вам, я думаю, все-таки придется на него ответить.

– Хорошо, - покорно кивнула она. – У нас с ним на иеновом счету сейчас шестьдесят восемь миллионов, а на долларовом – около двухсот тысяч.

– Понятно, а что насчет страховки?

– Медицинской? – недоуменно взглянула она на меня.

– Нет, я имею в виду страхование жизни.

– А-а, это… – Она усмехнулась. – Хи застраховал только меня: я же сказала, что летаю без конца.

– А на него у вас страховки нет?

– На случай смерти – нет, только медицинская, – она отсекла одну из возможных причин избавления жены от ненавистного мужа, которой из год в год все охотней пользуются наши японские домохозяйки, с волшебной помощью мышьяка или стрихнина получающие от страховых компаний по триста миллионов иен страховых выплат за своих незадачливых мужиков.

– Хорошо, Наташа. – Я обнаружил на своих часах сошедшиеся в экстатическом порыве на числе «12» часовую и минутную стрелки и почувствовал в глазах очередной приступ липкого сна. – Время позднее, ситуация мне пока более или менее понятна, так что давайте закругляться, хорошо?

– А что, завтра мне надо к вам в полицию являться? – Наташа подошла к двери, чтобы выпроводить меня вниз.

– Официально расследование ведет Йосида-сан, он вам сейчас внизу все скажет.

– А вы? – разочарованно протянула она.

– А я пока сбоку припека, с краю корочка, – улыбнулся я и про себя испытал некое вялое подобие чувства гордости. – Если все повернется в сторону России, тогда начнется моя епархия, а пока следствие будет вести обычный отдел.

– Жаль, – кисло улыбнулась прекрасная Наталья. – С вами можно по-русски разговаривать, а Йосида этот ваш по-русски не понимает…